Детство милое. Вячеслав Евдокимов

потерявши вид свой аса…

      А любопытства всё лишь ради.

      Над ним рой, спереди и сзади,

      С боков, нос жаля, жаля ноги…

      И оттого он был в тревоге…

      Я оторвал его от роя,

      И мы спешили прочь уж трое!

      И долго‒долго наш Туманчик,

      Идя, подскакивал, как мячик,

      Вон огрызаяся кому‒то,

      Кто вдруг кусал незримо, круто…

      Теперь, рой встретив ненароком,

      Спешил прочь, сжавшись, боком‒боком…

      Урок навеки дал ведь пользу:

      Нельзя вставать пред роем в позу.

      И мне уроком было тоже,

      Со мной ведь случай был похожий.

      Гулял я днями как‒то лесом,

      Грибы сбирал и был повесом

      И шаловливого закваса:

      Я на берёзки вдруг взбирался!

      Они, тонки все, вмиг сгибались,

      И в том была отрады завязь:

      Спускался, как на парашюте,

      Держась за стволик, в счастья жути!

      А приземлясь, спешил по новой,

      Чтоб быть в отраде вновь медовой!

      В такие чудные мгновенья

      Не проявлял я уж стремленья

      Грибов набрать, до них в игре ли?!

      К тому ж. прельщали птичек трели,

      А их увидеть глазкам надо!

      Их оперенье, вид – отрада…

      И проходил так день бурливо.

      Грибов в корзинке – сиротливо,

      Они лежали лишь в рядочек…

      Вот так, в один такой денёчек

      Я шершней рой узрел случайно,

      И захотелось чрезвычайно

      Медком полакомиться тут же.

      Я палку взял, ведь не снаружи

      Их домик был. Хотел раскопки

      Уж совершать… Как вдруг наскоки,

      Сначала только одиночек,

      Потом вжужжал уж ручеёчек,

      За ним взъярился рой весь оптом!

      Я вмиг покрылся страха потом…

      Сначала начал отбиваться,

      Но шершень в гневе, нет, не цаца,

      А сверхбесстрашный в битвах воин!

      Я ж дать отпор был не достоин,

      Помчался прочь, как трус‒зайчишка!

      Зачем напал на их домишко?!

      И был ли мёд в нём, может, детки?

      Лицо хлестали больно ветки,

      Стволы на лбу лепили шишки,

      Кустами рвались вдрызг штанишки…

      Ну всё, не дать от них мне тягу,

      Как вдруг споткнулся о корягу,

      Упал, ударя больно тело…

      А роя злоба… пролетела!

      Да, пролетела надо мною

      Вдаль по инерции стрелою!

      В траве лежал я тих, распластан…

      Нет, бег не нужен, бегу – баста!

      Дождусь, коль рой уж вспять промчится.

      Уж онемела поясница…

      И вот отрадная минута,

      И в счастье вновь душа обута:

      Рой вспять промчался, весь в жужжанье!

      И дал себе я заклинанье,

      Рои что трогать ввек не надо,

      Не зреть медового парада,

      Защитник мёда есть коль грозный,

      И был в сей клятве ум серьёзный.

      Вот