Любовь яд. Ульяна Соболева

Ивану Владимировичу надо лекарств купить, да и у меня все вещи износились, а осень уже на носу. Пела я давно, сколько себя помню. Каждый день раньше бегала в музыкальную школу, выступала на концертах, вот и пригодилось теперь умение. Тогда это была возможность сбежать из дома, где мое отсутствие не особо замечали.

        ОН появился около девяти вечера. Когда увидела его, даже с ритма сбилась. В этой забегаловке такого парня не встретишь. Тут одна пьянь, да районная босота. Я сразу поняла, что эта компания забрела сюда случайно. Два парня и две девушки, только я его спутников не заметила, а вот с него глаз не сводила. Это была любовь с первого взгляда – как в кино или книжках. Только моя книжка была с плохим концом, но тогда я еще об этом не знала. Просто пожирала его взглядом и чувствовала, как мое сердце пропускает удары. Он был модно одет. Я, конечно, не понимала в этом особо, только мне безумно нравилась его спортивная рубашка и светлые потертые джинсы. Он беседовал с друзьями, смеялся, курил. На меня не смотрел. Я была только фоном для приятного вечера. А потом он все же бросил взгляд на сцену, если так можно было назвать освещенный красным фонарем пятак, и меня пронзило током. Его глаза. Они были пронзительно-синие, как кусочки неба после грозы. Взгляд тяжелый, его чувствуешь всем телом, словно смотрит прямо в душу. Теперь я пела для него. Мой репертуар полностью изменился, и не только репертуар – изменилась я сама. Завсегдатаи улюлюкали, удивляясь перемене, словно чувствовали, что теперь я пою всем сердцем – а я просто смотрела на него и слова сами рвались наружу. Теперь парень смотрел на меня с интересом, он даже забыл про свою спутницу. Пускал колечки дыма и не сводил с меня изумительных глаз.

        Все моя воодушевленность нынешним вечером испарилась, когда я пересчитала деньги, которые заплатил мне Генка, владелец этого гадюшника. Генка, у которого я пахала как проклятая чуть ли не целыми сутками.

      – Гена, ты что? Тут же меньше чем вчера, я ведь знаю, что должно быть на сотню больше.

        Генка отмахнулся от меня как от назойливой мухи.

      – Все что есть, вали домой, Васька, и скажи спасибо.

        У меня от обиды даже слезы на глазах выступили.

      – Ген, я же сегодня четырнадцать часов отработала. Музыку постоянно заказывали.

        Генка с раздражением отодвинул меня в сторону и хотел выйти в опустевшую залу, но я схватила его за руку.

      – Не заплатишь – больше не выйду.

        Мужчина резко схватил меня за запястье и выкрутил его так, что искры с глаз посыпались.

      – Ты, рвань подзаборная, спасибо скажи, что я вообще тебе работу даю и хоть что-то плачу. Уйдешь – нигде работы не найдешь. Я тебе обещаю – ни в одно заведение кроме борделя не возьмут. Да и там хорошо подумают. Посмотри на себя – кожа да кости, подержаться не за что. Выглядела бы хорошо, так и платили бы тебе больше. Тоже мне, звезда выискалась. Пошла вон!

      – Скотина! – Я плюнула ему в лицо, и в этот момент он замахнулся.

      – Девушку в покое оставь! И лапы от