Искривлённая история. Александр Строгов

независимого государства резко снижала их желание выполнять «союзнический долг». Возникновение УЦР, славшей в Петроград телеграммы о конфедеративной связи с Россией, но на деле саботировавшей указания Временного правительства, конечно, стало для них своеобразным маяком, весомым поводом забыть о войне и вернуться на родину. Независимая Украина, чьи земли до войны были разделены между двумя империями – Австро-Венгрией и Россией, – конечно, не могла возникнуть без подписания между ними мира, который в тех обстоятельствах мог быть заключён только после поражения России, уже более чем очевидного. Это изначально ориентировало политику украинского правительства на Центральные державы.

      Итак, все лгали по-своему, надеясь ухватить кусок пожирнее. Наиболее забавный пример лжи подал в тот период В. Ленин (В. Ульянов), заявивший: «Партия – не пансион для благородных девиц». Видимо, именно поэтому Военно-революционный комитет (ВРК) во главе с самим В. Лениным (В. Ульяновым) разместился в Смольном, здании… пансиона благородных девиц. К тому времени, когда вождь присоединился к Л. Троцкому (Л. Бронштейну), фактически, создавшему ВРК и осуществившему львиную долю работы по подготовке революции, её успех был предрешён. Как же действовали большевики? Их тактика, нужно признать, представляла собой неподражаемый и совершенно гениальный образчик лжи. Они изначально не поддерживали войну – и теперь настал их час пожинать плоды собственной политики. К тому моменту войной уже пресытились все, кроме горстки генералов, бесконечно заседавших в штабах и упоённо продолжавших играться в солдатиков.

      Благодаря наличию сети полковых выборных комитетов, всячески покрывавшей дезертирство и срывавшей все попытки вступить в бой, большевики легко могли влиять на солдат. К моменту Октябрьской революции им принадлежало 40% мест в комитетах: достигая минимума на относительно успешных Кавказском и Румынском фронтах, большевизация на фронтах, противостоящих исключительно германской армии (Северном и Западном) составляла 62% и 65% соответственно. Трудно обвинять солдат в желании спасти собственную шкуру – они лишь поддерживали тех кандидатов, которые обещали прекратить безнадёжную войну (это своё обещание большевики выполнили, однако война от этого только перешла в стадию гражданской, во многом ещё более разорительной). Конструктивной «платформы» они не выдвигали, да и не пытались этого сделать, прекрасно сознавая, что это не даст никаких ощутимых результатов в стране, которая стремительно катится в пропасть.

      Предпарламент (Временный совет Российской республики), впервые собравшийся 6 октября н. ст., в конечном итоге насчитывал 555 мест, из которых 58 выделили большевикам; это было весьма щедро со стороны А. Керенского, ведь в 50 губернских городах у их было лишь 7% мест, а в 413 уездных – и того меньше, 2%. Наибольшее количество мест у большевиков было в Петроградской думе – 33,5%. Такой расклад сил свидетельствовал о том, что в случае, если буржуазная демократия в России