Заиндевевший. Надежда Волгина

никогда не увидит. Да и толку от новой встречи? По их обычаям рабыня может создать семью, но только с одним из тех рабов, что принадлежат одному с ней аристократическому роду. И ничего больше ей в этой жизни не светит. А Фроста она смогла бы полюбить по-настоящему, да и он, кажется, не остался к ней равнодушен. Хотя, в последнем Вива могла и ошибаться. Как бы там ни было, когда хозяйка допытывалась о причине ее плохого настроения, Вива чувствовала себя по-настоящему несчастной.

      – Все нормально, – только и ответила она. – Вам нужно поспать…

      Лея смотрела, как за грустной Вивой закрылась дверь, а потом пожала плечами и решила, раз той хочется дуться, так это ее проблемы. У Леи и своих хватает. Только, уснуть она так и не смогла, как ни старалась. В голову лезли разные мысли, и чаще всего она возвращалась к воспоминаниям о грустном лице Вивы. Нужно все-таки выяснить, что у той стряслось. Все же она ей больше сестра, нежели служанка.

      Как выяснилось, волновалась Лея зря. На балу все прошло спокойно, даже как-то буднично. Губернатор равнодушно объявил об их с Кнудом предстоящем бракосочетании и еще одной пары. Поздравляли их тоже как-то вяло. Не считая завистливых взглядов молодых особ, что ловила на себе периодически Лея, ничего необычного не происходило. Пару раз она прошлась в танце с Кнудом, отдавая дань традиции, все остальное время беседовала с Трюд или просто наслаждалась музыкой и наблюдала за танцующими. Даже получила удовольствие и немного сожалела, что бальный сезон в этом году закрывается, и впереди их ждет долгая и холодная зима. А ее ждала еще и свадьба через каких-то три дня.

      Вечером, накануне бракосочетания, Дорта зашла в покои Леи и сказала, что вся семья собралась в молельне. Она проводила ее в подвальный этаж, где по традиции располагалась комната духов. Дальше Лея пошла одна, потому что рабам на священную территорию вход был воспрещен.

      В молельне ее дожидались Кнуд, его мать, сестра и бабушка. Лея впервые попала в эту комнату и была поражена роскошью, что царила и тут. Алтарь духов был отделан позолотой с вкрапленными в нее драгоценными камнями. Пол выложен мрамором, а позолоченный свод поддерживали колонны, расписанные причудливой вязью. И повсюду горели свечи в золотых канделябрах.

      – Подойди ближе, девушка, – вывел Лею из оцепенения голос Келды.

      Ей, как старейшей в роду, предстояло проводить обряд посвящения. Она ближе всех находилась к алтарю – сидела в массивном кресле, больше напоминающим трон. Келда смотрела на нее неизменно сурово, но в глубине старческих глаз Лея разглядела сочувствие, за что была благодарна. Она без страха приблизилась к алтарю и опустилась на колени, решив достойно выдержать процедуру до конца. По другую сторону от трона уже стоял коленопреклоненный и неестественно серьезный Кнуд.

      Келда принесла дары духу в виде священной травы и эликсира. Когда из центра алтаря заструился дымок, старуха положила одну руку на голову Леи, другую на голову Кнуда и произнесла слова заклинания:

      – Священный дух семьи, великая Линн, яви свой образ перед