Иллюзия вторая. Перелом. Игорь Викторович Григорьян

если тело пропадёт, то пропадут и слова, которые оно может высказать, а значит – пропаду и я!

      – Нет, нет, – Артак запротестовал, – вы не пропадёте. К тому времени, как тело обратится в прах, у вас может появиться новое воплощение. Так что особо переживать не стоит.

      – Новое воплощение? Но какое? – акула была явно заинтересована сказанным и её чёрный лакированный глаз поблескивал любопытством.

      – Мало ли какое, – загадочно ответил дракон, – да хоть чистый лист бумаги. Много ли нужно словам, чтобы существовать?

      – Ах, – вскрикнула Агафья Тихоновна, – а ведь верно… А вы?

      – Я тоже не пропаду. Мысли – как состриженные и отделённые от тела волосы. Например, решил человек подстричься. Волосы упадут на пол и продолжат своё существование отдельно, тогда как голова этого человека, наполненная мыслями свежими и не очень, мыслями вечными и проходящими, своими и чужими – голова останется на своём месте и, кто знает, возможно, потом отрастит новые волосы. А, может быть, и не отрастит.

      – И от чего это зависит?

      – От её готовности жить без волос.

      – А если упадёт голова? – не без иронии спросила Агафья Тихоновна.

      – Тогда вы поможете мне найти новый дом, – быстро ответил дракон.

      – Я? – удивленно воскликнула акула.

      – Именно вы, – подтвердил дракон.

      – Но как?

      – К тому времени вы уже будете существовать на простом листе бумаги, – напомнил он многозначительно, – а я поселюсь где-то рядом и всегда буду витать вокруг этого исписанного словами и смыслом листа.

      – Я понимаю, – акула кивнула, и опять материализовался именно кивок – этот самый что ни на есть реальный житель столь необыкновенного, и пока ещё непонятного акуле мира, – я понимаю.

      На некоторое время воцарилось мысленное и словесное молчание. Оно было необходимо для того чтобы Понимание – ещё один невидимый житель этого необыкновенного мира, смогло родиться на свет.

      Молчание было, но не было тех, кто молчит.

      Не дракон молчал и не акула, а само Молчание выражало себя через дракона.

      Само Молчание выражало себя и через акулу.

      Существовал лишь процесс, растянутый над множеством объектов, а вот самих молчавших не было нигде, хоть глаз выколи…

      Тут вообще не было ничего такого, что не являлось бы действием или поступком. Это был мир глаголов. Мир без имен существительных. И скорее всего, без прилагательных, ибо прилагательные способны только прилагаться к чему-то или к кому-то, то есть прилагаться к имени существительному. Или к местоимению. Прилагательные и должны прилагаться, как ясно видно из названия. Именно прилагаться к чему-то предметному. А здесь прилагаться было не к чему. Были только действия и всё.

      – Что же нам делать? – Агафья Тихоновна беспомощно развела плавники в сторону.

      – Наблюдать. Пока мы существуем, и более того, пока мы есть, пусть даже в этой кромешной темноте – можете считать, что он в безопасности.

      – Как же это?

      – Если