Откровение луны. Елена Валентиновна Малахова

что эта посуда значительно отличается от используемой в любой точке земного шара. Однако, было и некое сходство.

      На террасе, выкрашенной в кипельно белый цвет, показалась Муча, разодетая в серый сарафан из дешевой парчи. В её перезагоревших руках находилась турка свежесваренного кофе и блюдо сдобных завитушек.

      – Как спалось, дорогуша? – спросила она, наливая кофе в чашку.

      – Шикарно! Только вот мой друг сильно переживает, что сегодня нам не вернуться в город.

      Муча принесла ещё несколько тарелок. Завтрак был скромным, но невероятно вкусным: теплый испеченный в русской печке хлеб, взбитое сливочное масло, кедровое варенье и густая домашняя сметана.

      – Вам, должно быть, очень часто приходится принимать у себя гостей? – осведомилась Николь.

      Муча призадумалась на мгновение, а затем захохотала истеричным взбалмошным смехом. Николь дивилась, что не взирая на её причуды, она относилась к старушке с отличительным благоговением. Муча ответила тотчас, как перестала хохотать.

      – Порядка трех лет здесь не было ни одной души. Комнаты вечно пустуют, потому лишний раз я туда не заглядываю. Очень замечательно, что вы остановились у меня.

      После завтрака Николь помогла Муче убрать грязную посуду со стола. Они гуськом прошли на узкую кухоньку, и журналистка обратила особое внимание на бедное убранство. Вся мебель, сделанная из отборного дерева, сверху покрывал добротный лак. Возле печки стояло ведро с сажей. В самом углу просторной комнаты висел католический крест размером с двух пядей, а снизу от него виднелся черно-белый снимок мальчика на резной полке. Остриженный под горшок, он располагал доброй застенчивой улыбкой. Николь сообразила, что старая выцветшая фотография оказалась здесь неспроста.

      – Какой чудесный мальчик! – воскликнула Николь.

      Взглянув на снимок, желтушное лицо старушки вмиг подобрело. Перемена в ней была весома, что не ускользнуло от пытливого взора Николь, ровным счётом, как и проступившие слезы в глазах монголки.

      – А это мой сыночек, Касим. Он ведь у меня лётчик.

      – А где же он сейчас?

      – На северном полюсе. Ему поручено ответственное важное задание. Знала бы ты, как я места себе не находила, когда он улетел! К сожалению, беда не приходит одна. Стало известно, что в его вертолёте сломалась система навигации, без которой отыскать Красный Ручей практически невозможно. Так бы он давно был здесь, дома, со мной. Ох, Николь, я ведь сколько раз просила его взять отпуск и не летать на эти опасные задания. А он жуткий упрямец, сгорает от желания быть полезным Родине!

      Муча рассказала журналистке, каким непослушным мальчиком рос Касим, пока не достиг двадцатилетнего возраста.

      – Я ведь ему и невесту сыскала, добротную, ушлую по его вкусу, а он наперекор всему захотел учиться лётному делу.

      Материнское сердце переполняла сущая гордость за сына. Ее глаза горели. Она рьяно жестикулировала руками, посматривая на фото мальчика.

      – А что за общество