В оврагах слишком много лебеды…. Надежда Викторовна Малинкина

ропот снова поселились в её душе. И тогда Катя снова поехала в монастырь, и сказал ей один монах:

      – Тогда просись послушницей в соседний женский монастырь.

      Так Катя стала сначала послушницей, а потом и матерью Евдокией. Она надеялась, что помогает людям своими молитвами, она жила их удачей, их болью, их счастьем. Жила для Бога и для людей.

      О чём она вспоминала? О том, как они с Андреем познакомились. Она ждала автобус на остановке, а он к ней подошёл и просто поздоровался. Целый день они бродили по парку. Смеялись, шутили.

      – У нас будет девять детей: трое – для монастыря, трое будут священниками, а трое – мирянами, – мечтал Андрей.

      Она с ним не спорила, а только звонко смеялась и шутила:

      – Хорошо, будем делить всё поровну: четверых я рожу, а остальных – ты!

      – А первой у нас будет дочка Катя – мамина помощница и для остальных наших деток нянюшка! – говорил Андрей.

      – Ну уж нет, хватит тебе и одной Кати – меня! – девушка забавно сердилась.

      Она так сильно любила своего мужа, что не представляла жизни без него. И вот теперь она должна научиться жить без него. Нет, время не залечило её боль, она просто сроднилась со своей болью, привыкла к ней.

      – Мать Евдокия, к Вам посетитель приехал! – сказала зашедшая в келью послушница. – Он вас в беседке ожидает!

      «Наверное, где-то опять война началась», – думала монахиня, спускаясь по ступеням в монастырский сквер.

      На улице уже стоял аромат приближающейся осени. Кое-где лёгкая желтизна уже тронула нежную крону берёзок. Дышалось как-то особенно легко, по-осеннему. Ещё пока тёплый ветерок весело подбрасывал и кружил в воздухе кружевные паутинки. Небо поражало своей первозданной голубизной. Согретые поздним солнышком малые птахи весело кружились в бирюзовой выси.

      «Как же красиво!» – невольно подумалось матери Евдокии. И вдруг она опустила свой взгляд вниз – и упала в обморок со словами: «Боже! Этого не может быть!».

      Очнулась она в сквере, на лавке. Перед ней склонились испуганные монахини и послушницы и … её Андрей. Он очень изменился, похудел, постарел, но это был всё же её муж. Не веря своим глазам, она спросила:

      – Андрей, неужели это ты?

      – Да, любимая, это я, твой муж, – улыбнулся Андрей – правда, только глазами.

      – Но как ты уцелел, ведь мне пять лет назад прислали похоронку? – воскликнула с удивлением монахиня.

      – Наверное, это ты за меня сильно молилась, вот я и вернулся из плена.

      Она была счастлива как никогда. Он хотел её поцеловать в губы, но она нежно оттолкнула его:

      – Нет, любимый, не надо, мне нельзя, ведь я теперь невеста Христа.

      – Милая! Ты же любишь жизнь! Зачем же ты себя похоронила в монастыре? Я думал, что ты обзавелась новой семьёй, но этого я никак от тебя не ожидал!

      – Почему не ожидал? Ведь из земных мужчин я только тебя любила. Я тебе никак не могла изменить, не могла изменить своей любви