Город Прокаженного короля. Эмилио Сальгари

тот же вечер маленький караван из вернейших, испытанных слуг Лакон-Тая, вооруженных с ног до головы, шел по направлению к Верхнему Сиаму, поднимаясь вверх по течению реки Мэ-Нам.

      В огромной, довольно тяжелой барке, медленно подвигавшейся под дружными ударами массивных двуручных весел, с которыми управлялись опытные гребцы из старых соратников Лакон-Тая, находился сам старый вождь, его красавица дочь Лэна-Пра и молодой европейский врач.

      Старик дремал в небольшой, каютке. Лэна-Пра и Роберто сидели на носу барки и оживленно разговаривали.

      – Я не помню даже лица моей покойной матери, – говорила задумчиво девушка, – но мне грезятся далекие страны Запада, тех краев, где родилась она, давшая мне жизнь… Мне грезятся города этих краев, их храмы, где молятся не многим богам, а Единому, и… и меня тянет туда.

      – За чем дело стало? – отозвался Роберто. – Вот лишь бы только удалось нам отыскать этот таинственный Город Прокаженных и мистический скипетр. Тогда Лакон-Тай снова обретет милость повелителя. А тогда – это будет уже вашим делом, Лэна, уговорить его, отпроситься поехать в Европу. Предлог можно отыскать всегда, а важно лишь выбраться из пределов досягаемости… И ваш отец, и вы найдете в Европе новую родину или, во всяком случае, отыщете убежище, где вам не будут грозить никакие беды…

      Девушка вздрогнула, но ничего не сказала.

      Ободренный ее молчанием, Роберто продолжал взволнованным голосом:

      – Нет, в самом деле, Лэна! Разве эта жизнь в Сиаме такова, что вам было бы тяжело покинуть родину? Вы не ребенок, хотя и так молоды, и вы должны знать, от какой ужасной опасности вы избавились только в силу того, что у императора Пра-Барда изменилось к лучшему настроение… Но кто поручится, что завтра его настроение не изменится снова к худшему? А тогда едва ли что-либо спасет вашего отца от казни, а вас – от такой жизни, которая хуже смерти…

      Слабым, чуть слышным голосом девушка ответила:

      – Но удастся ли нам еще вернуться живыми из этого путешествия? Что ждет нас в дебрях и трущобах?

      – Будем надеяться на лучшее! – ответил Роберто.

      А барка плыла и плыла, удаляясь от Бангкока.

      И вдруг позади плывущих все небо озарилось багровым заревом. Там словно вспыхнул колоссальный пожар, сразу охвативший огромную площадь.

      – Что это? Бангкок горит! – воскликнул тревожно итальянец, машинально схватывая руку девушки.

      – Нет! – тихо засмеялась та. – Разве вы забыли, что сегодня вечером совершается церемония сожжения трупа этого… священного слона?

      Странные нотки, зазвучали в голосе девушки. Что-то насмешливое, дерзкое…

      Роберто обернулся к ней и заглянул в ее лучистые глаза.

      – Слушайте, Лэна! – сказал он. – Мне кажется… Мне кажется, вы не очень-то верите в то, что белый слон – священное животное, в тело которого воплощается дух Соммон-Кодома?

      Девушка пожала плечами.

      – Моя мать была христианкой! – чуть слышно шептала она. – И я… я ношу на груди…