Параллельный мир. Вадим Федоров

ано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Параллельный мир

      1

      Белый потолок. И слабость. Постоянно хочется спать.

      Закрываю глаза. Проваливаюсь в бесконечный, зацикленный на одной сцене сон. Где албанец с заклеенным носом бьёт меня ножом в живот.

      Просыпаюсь. Мокрый от пота. Хочется пить. Открываю глаза.

      Надо мной склоняется знакомое лицо. Злата. В белом халате. Который сливается с белым потолком. Её чёрные волосы контрастом выделяются в этом царстве белого цвета.

      – Пить, – прошу я и хватаю её правой рукой за попку. Наугад. Но не промахиваюсь.

      – Теперь вижу, что жить будешь, – Злата шлёпает меня по руке.

      Я окончательно разлепляю глаза. Голова немного кружится. Я в палате. По бокам ещё две кровати. Пустые. У изголовья Злата. Она даёт мне напиться. Вода освежает пересохшее горло. Становится легче.

      – У тебя ножевые ранения были, – говорит она, – жизненно важные органы не задеты. Но потерял много крови. И потом заражение было.

      – Так эта сволочь меня немытым ножом ударила? – спрашиваю я.

      – Не знаю, – говорит Злата, – мытым или немытым, но заражение ты получил. А сволочь твоя умерла вчера. От огнестрельных ранений. Говорят, его полиция подстрелила, когда он на тебя напал.

      – Это хорошо, – шепчу я.

      Голова опять начинает кружиться.

      – Что хорошо? – спрашивает Злата.

      – Что умер, – отвечаю я, – хорошо, что умер.

      – Как можно радоваться чужой смерти? – удивляется Злата.

      – Он не любил украинцев, – вновь шепчу я.

      И проваливаюсь в сон…

      Просыпаюсь. Перед глазами уже ставший родным белый потолок. Хочется в туалет. Протягиваю руку и жму на красную кнопку вызова.

      Через минуту в палату заходит пожилая женщина в белом халате.

      – Что случилось? – обращается она ко мне по-русски.

      – Где тут у вас туалет? – спрашиваю я.

      – Рано тебе в туалет самостоятельно ходить, – говорит женщина, – я тебе утку сейчас дам.

      – Я по-большому, – предупреждаю я, – может, как-нибудь сам?

      – Нет, – обрубает женщина, – доктор запретила. Через день-два будешь сам. А пока с моей помощью.

      И она засовывает мне под одеяло утку. Прилаживает её там. Мне стыдно. Но делать нечего.

      – Вас как зовут? – спрашиваю я женщину.

      – Виолетта Николаевна, – отвечает та, – можно просто Вика.

      Она подтирает мне задницу, уносит смердящую утку куда-то. Потом возвращается. С человеком в форме.

      – Добрый день, – приветствует он меня, – я из полиции. Надо вас допросить.

      Виолетта уходит. А человек в форме проводит допрос.

      Что я делал? Знаком ли с Илли? Какие нас связывали отношения?

      Ответил. Что виделись несколько лет назад. Что он продавал наркотики моей девушке. На почве этого имел с ним конфликт.

      – А Гонза вам ничего не говорил? – спросил я после допроса.

      – Какой Гонза? – удивился человек в форме.

      – Никакой, – я улыбаюсь служивому, – это я так, от усталости.

      Я, и правда, устал. От всех этих вопросов и воспоминаний.

      Человек в форме уходит, пожелав мне скорейшего выздоровления.

      Приходит Злата. С тарелкой манной каши. И начинает меня кормить. С ложечки. Как мама в детстве. Только в отличие от того, маленького, Вадима я не капризничаю и ем всё. Зажмуриваясь от удовольствия. Как это всё-таки здорово – быть живым.

      – Ты бандит? – спрашивает меня Злата, перестав кормить.

      – Нет, я не бандит, – отвечаю я, – с чего ты взяла?

      – Тебя ножом порезали, – напоминает мне Злата, – и в Париж мы с тобой приехали на машине, а улетели на самолёте. И полиция к тебе приходила. И ещё мне мама сказала, что все русские замешаны в мафии.

      – Маме привет, – улыбнулся я, – я не бандит, не переживай. А ножом меня порезали из-за моей бывшей. Она была наркоманка и проститутка. Я пытался вытащить её. Но у меня ничего не получилось. В итоге она в тюрьме. Её сутенёр мёртв. А я в больнице.

      – Ты мне рассказывал, – кивнула Злата, – и что её звали так же, как и меня. Злата.

      – Так же, как и тебя, – вздохнул я, – Злата.

      – Ты меня поэтому выбрал? – нахмурилась она.

      – Вообще-то, это ты машину остановила, когда в Париж ехала, – напомнил я ей, – никого я не выбирал. Ты мне понравилась. Очень. Каша ещё осталась?

      – Нет, ты всё съел, – Злата встала, – отдыхай.

      – Погоди, – остановил я её, – а где мои вещи?

      – Тут, в ящичке, – Злата махнула рукой на предбанник палаты, где рядком стояли длинные металлические шкафчики, – всё, что при тебе было. Кроме майки. Она вся