Сказки на кроватке. Татьяна Соколова

им особо. Лежала себе спокойно без движения, даже когда он продемонстрировал свой особый охотничий прыжок и со всего разбегу прыгнул прямо ей на спину.

      – Ну, так неинтересно, – сказал малыш обиженно, когда мама не сдвинулась с места, – я так не играю.

      – Мур-р. А я и не играю, – сказала мама, подняла свою большую тяжелую лапу и положила на малыша, одним взмахом придавив его к подушке, – Солнце спит, облако спит, и цветочек в поле спит, только мой сынок не спит, – пропела мама, и малыш растопырил пошире ушки.

      – Расскажи, расскажи. А как спит солнце?

      – Видишь вон там, – мама показала за окно, – полоска между небом и землей? Это горизонт – дом солнца. Днем оно гуляет по широкому небу, играет солнечными лучами, золотит рожь в полях, согревает птиц и зверей.

      – пускает солнечных зайчиков, – подсказал малыш.

      – А когда приходит ночь, большая звезда по имени Солнце отдыхает и дает возможность своим младшим сестрам и братьям проявить себя. На небе появляются миллионы далеких и не таких ярких и ослепительных, как Солнце звезд. Солнце любящая сестра, она знает, что затмила бы всех своих младших братьев, если бы вздумало светить еще и ночью, и оно уступает им свое место. У каждого свое время и своя задача. Солнце радует нас своим теплом и светом днем, а звезды ночью.

      – А я…а я, – малыш торопился рассказать маме то, что узнал, – я знаю, как спят цветы. Они складывают лепестки вместе, как мы ложимся рядом друг с другом, тесно прижавшись, сворачиваются в клубочек…

      – Это называется бутон, – поправила мама.

      – У них бутончик, а у нас клубочек. Они сворачиваются в него, наклоняют голову и так и спят стоя. Так жалко, что они не могут прилечь на мягкий матрасик и укрыться одеяльцем.

      – Каждый выбирает то, что ему по душе. Летучие мыши спят вниз головой, а полевые обыкновенно, положив голову себе на лапки и, укрывшись листом в уютной норе. Если бы ты предложил им поменяться, они бы ни за что не согласились, а поменявшись бы не выспались и превратились в медведя, раньше времени вставшего из спячки.

      – О, это ужасно. Я помню, ты всегда так говоришь про моего папу. Когда я не давал ему спать. Он был похож скорее на льва, чем на кота.

      – Если ты не хочешь увидеть озверевшую и превратившуюся в тигрицу маму, то лучше поскорее засыпай, – посоветовала мама-кошка, подминая под себя котенка, который так и норовил куда-нибудь уползти. У него вечно оказывались лапы и хвост не пойми где. То он клал их ей на голову, то начинал перебирать по краю соломенной корзинки, шурша почище любой мыши, то он обмахивал ее хвостом так, что шерсть лезла в глаза, и маме приходилось закрывать их. Она так устала за весь день бегать за этим непоседой, да еще к тому же бегать на поиски еды для своего озорника, что чувствовала, что ее веки тяжелеют, а глаза слипаются. Она уже собиралась смотреть чудесный сон о безмятежной райской жизни, в которой мыши сами строем маршируют прямо к ней в рот, да еще с бутылками сливок в руках. Из фантазии