Закон десанта – смерть врагам!. Сергей Зверев

факт. Остальные пассажиры тоже не могли. До ближайших как минимум – три ряда кресел.

      – Давайте проведем собственное расследование, – сказал Вадим, оборачиваясь и привставая, – глядишь, и найдем скелетик в шифоньере.

      Скелетик и вправду имелся. Причем детский, и на нем имелось немного мяса. Это была девочка лет тринадцати, неловко скрючившаяся между полом и последним сиденьем. Бедненькая, пожалел ее Вадим – наверное, чертовски неудобно. Девочка была одета в простеганную курточку, розовый шарфик и шапочку с большим мохнатым помпоном. Голубые глазки смотрели иронично, немного с испугом.

      – Мама дорогая, – изумился Вадим, – ты подслушиваешь?

      – Да больно надо, – проворчала девчонка. – Тебя и глухой услышит, если напряжется. И вообще, мужик, дойдешь до анатомических подробностей – предупреди, я уши заткну; мне еще рано.

      – А ты хамоватая, – строго заметил Вадим. – Не до срока ли взрослеем, девочка?

      Ребенок зло сверкнул глазами и надулся.

      – Уж какую вырастили. Только не говори, что сам беспонтовый. Я слышала – расстилался тут, как коврик персидский, склоняя тетечку к совместному времяпрепровождению. Можно подумать, один такой остроумный.

      – А тебе и завидно стало, – хмыкнул Вадим.

      – Да это же заяц! – прозрела Катя. – Обыкновенный ушастый заяц.

      – Заяц, заяц, – буркнула девчонка. – Денег у меня нет. А в Любимовку надо.

      – Ну, точно, – кивнул Вадим. – Раньше всех села. Водила до ветра умотал или за куревом, а эта и прошмыгнула. Слушай, дите малое, а мамка с папкой у тебя имеются?

      – Сирота я, – подумав, сообщила девчонка, – круглая. Мамка при родах моих погибла, а папка от горя. Вот и мотаюсь по стране.

      – Я бы тоже погибла, родив такую, – не преминула съязвить Катя.

      – Врет, – убежденно заявил Вадим. – Уж больно ухоженная. И развита не по годам. Сбежала, поди, от мамки с папкой, а теперь корчит из себя сирую.

      Екатерина задумалась.

      – А может, заплатить за нее?

      – А может, ей еще и пятку почесать? – не удержался Вадим. – Перебьется, не заслужила. Вот сейчас пойду и настучу водителю, пусть высадит ее посреди леса, говорят, тут волки прогрессируют, и разбойники свирепо размножаются.

      – Не надо… – вздрогнула девчушка, и в голубых бездонных глазах появились слезинки.

      «Ага, – подумал Вадим, – не такая уж она и железная. Хамит, а как прижмешь, шелковая становится.

      – Как звать-то тебя, чудо? – спросил он уже миролюбивее.

      Девчушка съежилась. Попыталась выпрямить затекшую ногу – не вышло.

      – Валюша…

      Стандартное имечко. Что вырастет, неизвестно. Назвали бы Олей – получилась бы парикмахерша… Вадим приподнялся, обозрел салон. Движок надсадно тарахтел. Виднелась правая рука шофера, лежащая на баранке. Пассажиры не оглядывались и, похоже, ничего странного не замечали. Похихикивали женщины, кто-то бубнил нарочито басом. По салону распространялся резкий запах «правильного» пива.

      – А меня Вадимом звать, – признался Кольцов,