Идеальное отражение. Дмитрий Казаков

естественным. Да только для Упыря любая информация – тот же товар, который к тому же можно продать не одному покупателю.

      Поэтому и отвечать ему следует осторожно.

      – Новая ловушка, – сказал я, ничуть не погрешив против истины. – Там, на востоке, к югу от Лубенского озера, а вокруг нее куча известных, и так много, как я, отвались мой хвост, никогда не видел.

      – Так ты оттуда приперся?

      – Эх, батя, – я поглядел на торговца с осуждением. – Ты что, русских сказок не помнишь? Сначала накорми-напои добра молодца, а потом вопросы задавай. А то у меня в брюхе урчит.

      – Вот нахал! – заволновался Федор Тимофеевич. – Добрый молодец выискался! Хрен с бугра ты, а не молодец, и голодранец вдобавок! Тебе тут что, ресторан, лисье отродье?

      Но язык, как говорится, метет, а карман денег жаждет, и поэтому через пять минут я получил банку древней армейской тушенки, бутылку воды и даже стограммовку водки в пластиковой упаковке.

      Это, чтобы повысить мою разговорчивость.

      Употребив съедобную биомассу внутрь и вмазав прозрачного, я обследовал собственный организм – руки и ноги все еще болят, но двигаются, следов обморожения нет, глаза видят, уши слышат, импланты вроде работают, и серьезных сбоев будто бы не имеется.

      – Ну чего, так и будешь молчать? – напомнил о себе присевший к столу Упырь. – Продолжай!

      – А чего продолжать? – Я пожал плечами. – В ловушку попал, без всего остался, но видишь, до тебя добрел. Теперь мне снаряжение нужно и оружие, чтобы обратно в дело вернуться и тебе долг отдать. Оденусь, обуюсь и поползу от тебя, солнцем палимый, в смысле, метелью треплимый...

      На самом деле мне надо добраться до Старой Зоны, где в хорошо замаскированном схроне неподалеку от Обочины лежит моя собранная за многие годы заначка – деньги, чистые н-капсулы, кое-какие артефакты, вот только Федору Тимофеевичу лучше об этом не знать.

      – Поползет он, – Упырь заволновался сильнее. – Кое-что я для тебя найду, но скажи-ка, друг любезный, чего ты на ночь глядя в ту степь поперся? С чугунками в салки играть?

      – Работа была, – сказал я честно. – Да только, как видишь, я ее провалил...

      Сканеры, выданные мне научниками, мой дубль то ли прибрал себе, то ли просто выкинул за ненадобностью. При воспоминании о явившемся из «Мультипликатора» двойнике у меня прямо-таки зачесались ручонки.

      Ух, я ему устрою кровавую баню, вот только догоню.

      – Чтоб ты работу провалил, это да. – Федор Тимофеевич покрутил башкой. Поскреб макушку. – Ладно, сиди пока тут и не рыпайся, а не то еще сопрешь что-нибудь, знаю я вашу шкурную породу. А я пойду, проверю свои арсеналы. Глядишь, чего-нибудь и подыщу для тебя.

      – И маркеры не забудь! – напомнил я, заставив торговца свирепо закряхтеть.

      Хлопнула дверь, и я остался в комнате один.

      Правда, проскучать без компании мне пришлось недолго – Упырь вернулся, приволок здоровенный мешок, в котором оказались старые ботинки. Где он собрал это барахло, не знаю, но не сильно удивлюсь, если на развалинах и свалках родного