Стихи о любви. Николай Заболоцкий

охватывало сразу.

      Она руками делала движенья,

      сгибая их во всех частях,

      как будто страсти приближенье

      предчувствовала при гостях.

      То самоварчик открывала

      посредством маленького крана,

      то колбасу ножом стругала —

      белолица, как Светлана.

      То очень долго извинялась,

      что комната не прибрана,

      то, сияя, улыбалась

      молоденькому Киприну.

      Киприн был гитары друг,

      сидел на стуле он в штанах

      и среди своих подруг

      говорил красотке «ах!» —

      что не стоят беспокойства

      эти мелкие досады,

      что домашнее устройство

      есть для женщины преграда,

      что, стремяся к жизни новой,

      обедать нам приходится в столовой,

      и как ни странно это утверждать —

      женщину следует обожать.

      Киприн был при этом слове

      неожиданно красив,

      вдохновенья неземного

      он почувствовал прилив.

      «Ах, – сказал он, – это не бывало

      среди всех злодейств судьбы,

      чтобы с женщин покрывало

      мы сорвать теперь могли…

      Рыцарь должен быть мужчина!

      Свою даму обожать!

      Посреди другого чина

      стараться ручку ей пожать,

      глядеть в глазок с возвышенной любовью,

      едва она лишь только бровью

      между прочим поведет —

      настоящий мужчина свою жизнь отдает!

      А теперь, друзья, какое

      всюду отупенье нрава —

      нету женщине покоя,

      повсюду распущенная орава, —

      деву за руки хватают,

      всюду трогают ее —

      о нет! Этого не понимает

      всё мое существо!»

      Он кончил. Девочки, поправив

      свои платья у коленок,

      разгореться были вправе —

      какой у них явился пленник!

      Иная, зеркальце открыв,

      носик трет пуховкой нежной,

      другая в этот перерыв

      запела песенку, как будто бы небрежно.

      «Ах, как это благородно

      с вашей стороны! —

      сказала третья, закатив глазок дородный. —

      Мы пред мужчинами как будто бы обнажены,

      все мужчины – фу, какая низость! —

      на телесную рассчитывают близость,

      иные – прямо неудобно

      сказать – на что способны!»

      «О, какое униженье! —

      вскричал Киприн, вскочив со стула, —

      На какое страшное крушенье

      наша движется культура!

      Не хвастаясь перед вами, заявляю —

      всех женщин за сестер я почитаю».

      Девочки, надувши губки,

      молча стали удаляться

      и, поправив свои юбки,

      стали перед хозяйкой извиняться.

      Петрова им в ответ слагает

      тоже много извинений,

      их до двери провожает

      и приглашает заходить без промедленья.

      2

      Вечер дышит как магнит,

      лампа тлеет оловянно.

      Киприн за столиком сидит,

      улыбаясь грядущему