Вредная привычка жить. Юлия Климова

надо слепить.

      Я полезла в холодильник и нашла баночку сметаны, полбанки сгущенки и уже почерневший банан. На мой взгляд, этого достаточно для того, чтобы сделать даже свадебный торт.

      За пять минут торт изменился кардинально. Из трех коржей, заляпанных Солькой, он трансформировался в торт «Идеал», иначе его просто никак нельзя было назвать: все было промазано найденными продуктами и сверху по кругу выложено кружочками банана. Кружочки на глазах темнели, но мы делали вид, что это темнеет за окном.

      – Присядем на дорожку, – велела я.

      Мы уселись кто куда.

      – Солька, сотри с лица эти белила, – сказала я.

      В дверь звонила Альжбетка. На ее лице застыла самая доброжелательная улыбка, а японский халатик обнажил часть груди, на тот случай, если дверь откроет мужская часть новоселов. Солька отмыла руки и нервно засунула их в карманы фартука, я же на фоне этих богинь домашнего быта – в футболке, джинсах и кроссовках – смотрелась как студентка-второгодница, причем вечернего института. Но, с другой стороны, я олицетворяла рабочую молодежь, что тоже было неплохо.

      Дверь открыла маленькая толстенькая женщина, с губами, обведенными алой помадой. Пучок ее волос пестрел всеми видами красок, что говорило либо о незаурядности натуры, либо о том, что денег на парикмахерскую ей было жалко.

      Ее лицо расплылось в добрейшей улыбке, и, оглядев нас с ног до головы, она спросила:

      – Вы кто?

      Я подала Альжбетке знак, что грудь можно прикрыть, в первом акте она не пригодится, и ответила за всех:

      – Мы ваши соседки.

      – Вот, испекли пирог, – начала Альжбетка, принюхиваясь к запахам в коридоре, – хотим познакомиться, так сказать.

      Пирог – это был вернейший ход, без пирога могут и выставить, а вот с пирогом – никогда, пирог – это пропуск в любое место.

      – Тусик, Тусик, иди сюда! – заверещала наша соседка.

      Из-за ее спины вынырнул щуплый мужичонка с тремя волосинками на голове.

      – Видишь, Тусик, это девочки пришли нас поздравить с новосельем, поди-ка там прибери!

      Тусик исчез так же быстро, как и появился.

      – Извините, – сказали ярко-красные губы, – небольшой беспорядок, сами понимаете, мы только въехали.

      – Конечно, конечно, – закивала Солька.

      Мы немного потоптались в тамбуре.

      – Заходите, – раздался голос Трех Волосин.

      И мы вошли в квартиру. В квартиру, где мы так часто устраивали вечеринки, где мы веселились до утра, где мы даже однажды сдавали комнаты, пока участковый не сделал нам выговор, в квартиру, в которой мы оставили гроб с Федором Семеновичем, большим любителем Альжбеткиных прелестей.

      Нас пригласили в гостиную. Именно там и нашел вчера пристанище пахнущий лесом, наспех одетый и даже не заколоченный Федор Семенович. Следов его пребывания не было. Соседка засуетилась с посудой, но мы, сославшись на простоту в отношениях, попросили нож, разрезали торт и стали лопать его всухомятку.

      – Давайте же знакомиться, – подскочила пухленькая тетечка, – меня зовут Вера Павловна, а это