Грымза с камелиями. Юлия Климова

Я украсила лицо доброй, очаровательной улыбкой (иногда мне это удается) и толкнула дверь бедром. Своим бесподобным бедром!

      У вас бывает так, что кажется, будто мир сошел с ума? У меня бывает, еще мне иногда снятся странные сны, и еще у меня иногда такое чувство, будто моя судьба – точно паутина на высокой траве: утром она покрыта капельками росы, я тяну за ниточку, и она поддается и начинает медленно распускаться... Я стою и сматываю мягкий пушистый комочек, сама сматываю, без чьего бы то ни было участия... о чем это я... отвлеклась...

      В комнате все было так, все было на местах, и даже Воронцов – мой горячо любимый начальник, лежащий на широкой кровати с журналом в руках, был здесь весьма на месте, весьма кстати и весьма своевременен...

      В моей голове, точно пчелы, зашевелились вопросы:

      1. Что он здесь делает?

      2. Что я здесь делаю?

      3. Что вообще происходит?

      4. И пожалуй, главный вопрос на этот момент – это что еще за хозяйка тут проживает вместе с ним?!!

      Я выпрямила спину, вспомнила, что на мне платье, в котором только оперу слушать, вспомнила, что я – это я, улыбнулась уже своей боевой, настоящей улыбкой и спросила:

      – Чайную церемонию можно начинать?

      Воронцов оторвался от журнала и посмотрел на меня. Я люблю, когда мужчины смотрят на меня вот так... Этот взгляд называется – ты пришла, я ранен, я гибну, я почти убит, и нет пути назад. Хотя Солька бы назвала этот взгляд по-другому – спасите, помогите! Но не надо слушать Сольку – что может знать учительница ботаники о таких взглядах?

      Воронцов отложил журнал, закрыл и открыл глаза, видно, проверяя, не мираж ли я, хотел что-то сказать, но не смог, потому что начал сильно и надрывно кашлять. Я поставила поднос на тумбочку, протянула ему кружку чая и, взяв вилку с тарелкой, усевшись на кровать, стала с наслаждением есть омлет.

      Глава 8

      У вас есть вопросы, Виктор Иванович?.. Я готова на них ответить

      – Не бережете вы себя, – сокрушалась я, отправляя в рот золотистый гриб, – вот что значит – меня нет рядом, я теперь и бояться буду оставлять вас надолго одного.

      Воронцов кашлял.

      – Где простыли-то, позвольте полюбопытствовать, ваша мама не говорила вам, что надо надевать подштанники, так теплее...

      – Говорила, – просипел Виктор Иванович.

      – Так что же не носите?

      – Я убью тебя!

      – Не торопитесь, дайте омлет доесть.

      Я положила ногу на ногу – теперь я чувствую себя в этом доме уверенно и свободно.

      – Ты что здесь делаешь?! – наконец откашлявшись, спросил Воронцов.

      – Не поверите: я здесь работаю.

      – Кем?

      – Горничной, – отвечаю с легкостью.

      – Кем?!

      – Почему вы так кричите, у вас же горло болит. Горничной, а что, вас это беспокоит?

      – Ты как здесь оказалась?

      – Поездом.

      – Ты как здесь оказалась, я тебя спрашиваю?!

      Я заметила, что Воронцов хоть и находился в шоковом состоянии, но все же ему было приятно мое присутствие – и волна