Новый 1937. Сергей Моронов

заметили, убийцы. Это Ваши отпечатки, вот заключение экспертизы.

      – Не может быть, но как же? Меня подставили.

      – Кто Вас подставил, можете назвать имя, фамилию?

      – Да я не знаю кто, да кто угодно, мало ли у меня недоброжелателей.

      – Прошу перечислить этих людей. Их мотивы.

      – Не буду я никого перечислять. Не знаю, кто меня подставил, не знаю.

      – Ваше право. Но, продолжим дальше. Вам знакома гражданка Невельская?

      – Да, я её знаю, она актриса театра, где работала Нина.

      – Вам знакома гражданка Харитонова?

      – Да, это подруга Невельской и Нины, она тоже актриса.

      – Вы встречались с этими девушками, помимо театра, в более так сказать, домашней обстановке?

      – Да, я часто бывал у Невельской, там собиралась хорошая компания из приличных людей. Там же я познакомился с Ниной.

      – Кто ещё посещал вашу хорошую компанию? Перечислите всех приличных людей, что бывали там.

      – Я бы не хотел этого делать, не хочу причинить людям неприятности.

      – Вы забываетесь, полковник, мы с Вами не на базаре, хочу-не хочу. Вы под следствием и обязаны давать показания.

      – Но, я не помню всех, там много кто был.

      – А я Вам помогу. Второй секретарь райкома партии Волошин, инструктор того же райкома Семендяев. Профессор университета Рахальский. Зам. директора по снабжению ВСЖД Миловидов, дальше я, думаю, продолжите Вы, ну, я жду.

      – Хорошо, хорошо, там бывали инженеры авиазавода Доренский и Мальцев… – Сергей Платонович назвал ещё, порядка пятнадцати человек. Но не то, что мы все разом собирались, кто-то приходил, кого-то не было, по-разному бывало.

      – И, что же Вы в такой знатной компанией делали?

      – Да ничего особенного, в основном отдыхали, веселились, пели.

      – Разговоры разговаривали?

      – Ну, конечно, как без этого, одними песнями сыт не будешь.

      – Конечно-конечно, политика, международная обстановка, последний пленум.

      – А, что пленум, – насторожился Миронов.

      – Ну как же, сначала дискуссию по вопросу о деревне вели, вспоминаете? Ага, вижу, вспомнили. В другой раз, пленум обсуждали, особенно решение в отношении Бухарина и Рыкова, вспоминаете, ну как же, сами же говорили, что их арест чистой воды произвол.

      – Да не я так говорил, это Рахальский, профессор, он же школу Бухарина еще в двадцать девятом посещал, хорошо его знает. Вот и посетовал, пожалел, но не так, чтобы уж осуждать решение Политбюро. Это Вы уж слишком.

      – Разве, а вот Вы сами-то, что о линии партии по вопросу о деревне говорили?

      – Я вообще сказал, что в этом вопросе полностью согласен с генеральной линией. Это Волошин и Семендяев теоретики, устроили дискуссию, не то, что против, просто чисто теоретически рассуждали. Они же с Казани, их Разумов, первый секретарь обкома в Иркутск кооптировал. Так у них там, в Татарии, свой особый взгляд был на крестьянский вопрос. А я в их дебрях, если честно, ни черта не понимаю.

      – Замечательно, а что скажете на это, – и Синцов