Бессмертное Сердце. Эльбрус Альпович Мяус

слушая текст, словно знала, куда больше и с удовольствием бы что-нибудь высказала.

      С подобными мыслями лекарка с ребятами отправилась на последнее занятие, пересекла две башни, попав в помещение, где обитала Ламия Грилли. Аудитория была большой и напоминала сад: светлые бледно-желтые стены, пол цвета гречишного меда, большое окно, обрамленное легкими шторами, а внутри всего этого великолепия множество цветов и растений, на которых отдыхали бабочки разных цветов и размеров. Садясь на скамью, лекарка рассматривала Главу Земли. У нее был прямой нос, большие холодные голубые, застывшие двумя капельками, глаза, с длинными пушистыми ресницами, открытый лоб, и вьющиеся светлые волосы. Ламия скользнула взглядом по Медее, и девушку передернуло. Вот она! Еще одна армеди Ламия Но’Пэль. Несмотря на свой молодой и цветущий вид, прекрасное настроение и невесомый голос, Грилли была стара. Ее возраст превышал четвертое тысячелетие, и ее изгнали из Ария раньше, чем родилась лекарка.

      – Как вы думаете, почему нет одного и того же дара? – нараспев спросила Ламия, разворачиваясь в мягком песочном кресле, когда все ребята расселись.

      – Как нет одинаковых глаз, так и нет одинакового дара, – тут же ответила Камилла.

      – Да, вы правы. Но я спросила, почему?

      – Может, это зависит от генов. Или просто так дары перемешиваются. Вот, например, у отца сила Воздуха, а у матери Воды, а у бабушки вообще что-то неясное на первый взгляд. А затем рождается ребенок и у него что-нибудь экстраординарное, – пояснила Лавар.

      На Камиллу тут же оглянулось большинство учащихся: Сэрра с легкой завистью и негодованием, Веро с радостью, что подруга, как всегда оказалась на высоте, остальные же с раздражением. Да, она много знала, и для многих чересчур, из-за чего наводило мысли о высокомерии Лавар. Впрочем, она считала по-другому. Медея же вновь посмотрела на Ламию Но’Пэль. В светлом шелковом одеянии, на левой руке украшение в виде бабочки, на правой два тонких гранатовых браслета, на левой ноге широкий браслет с сапфирами, в волосах и на нижней части одеяния бантики, Грилли выглядела, как принцесса.

      – Какое интересное наблюдение, – ответила Ламия. – Как вы думаете, а дар мог не передаваться генами, а быть подарен свыше?

      – Я даже не знаю, – Камилла смутилась. Ей немного льстило, что преподаватели считаются с ней. – Скорее всего, может, но в исключительных случаях.

      – Да, и в этом вы правы, – Ламия Грилли улыбнулась. – А теперь внимательно смотрите.

      На столе лежало обычное перо для письма, из светлого дерева, явно уже потрепанное временем и частым использованием. Ментора дисциплины «Дар» закрыла глаза и сосредоточилась. На ее ладонь опустилась легкая голубая бабочка, хрупкая, трепетавшая крылышками. Ламия убрала ладонь, и бабочка слетела на перо, которое мгновенно окаменело.

      – О, боже! Это перо из черного агата, – произнес кто-то шепотом.

      Медея невольно дернула плечом, смахивая с себя наваждение.