Бессмертное Сердце. Эльбрус Альпович Мяус

в купальне, лекарка вернулась в комнату и, свернувшись калачиком, сладко уснула.

      Утро накинулось на нее волной звуков: что-то шептало, смеялось, плакало, радовалось, ликовало, носилось, как в припадке, говоря ей проснуться. Древний замок Ламастор ожил, приветствуя свою гостью, дочь, невесту; он радовался, как ребенок, звал ее узнать себя. Он чувствовал армеди, желал поведать представителю древней, как и он, расы о своих тайнах. Сквозь не задернутые с вечера шторы в комнату проникали еще неяркие солнечные лучи. Лекарка с наслаждением потянулась, когда в дверь постучали. Распахнув ее, она обнаружила того самого старика.

      – Вас ждут, – только и произнес он. Его голос напоминал звук шуршащей бумаги. И все. Больше ни слова. Весь его вид так и остался безэмоциональным, но Медея почему-то была уверена, что на сборы ей дают не более пяти минут. Девушка даже подумала, не был ли этот старик военным? Эти точные движения, прямая осанка, несмотря на возраст, а скорость просто поражали. Башня, в которой она ночевала, состояла из «пламенной» гаммы: на первом этаже пол представлял собой черно-красную мозаику причудливой формы, стены темно-красного мрамора к крыше розовели, лестница черная с золотыми капельками. Четвертый этаж, где располагалась комната, видимо, был жилым, так как кроме дверей, посторонние предметы отсутствовали.

      И снова они петляли по всему замку. Только на этот раз Медея не чувствовала усталости. Единственное, что доставляло ей полнейшее неудовольствие, так это одежда. Непривыкшая носить платья, девушка все время спотыкалась. Очередной способ мгновенного перемещения, не дал лекарке, как следует, рассмотреть обстановку. Наконец их путь окончился. Они поднялись по винтовой лестнице, под самую крышу башни. Открыв скромного вида деревянную дверь, старик пропустил девушку внутрь и снова, как накануне вечером, исчез.

      Медея огляделась. В небольшом кабинете, в который она попала, было множество книг, свитков, некоторые из них валялись на полу, на столе лежали какие-то бумаги, перепачканные чернилами, висели странные картины, которые она никогда прежде не видела. За столом сидел крепкий, но уже порядком поседевший мужчина с бородой и усами в темной сутане. Изредка посапывая большим носом, он увлеченно что-то писал, то и дело, опуская кончик пера в чернила. Его лицо было добродушно, а в больших светло-карих глазах читались спокойствие и мудрость.

      Мужчина окинул девушку внимательным взглядом и, отложив перо, заговорил:

      – Вы, Медея Лу’Вээре? – его голос был суров, но не озлоблен. Словно этот человек не знал, как стоит с ней разговаривать и теперь выбирал интонации.

      – Да. Я… – начала было объяснять она, но ее перебили.

      – Я Захар, Глава Огня и Ламастора.

      Медея стояла молча, решив не вмешиваться и позволив Захару все высказать. Видимо, он решил, что должен быть строг ко всем, не делая исключений. Тем более что она здесь гостья, а не хозяйка.

      – В Ламасторе мы обучаем юных магов и волшебников четырем Искусствам, помогаем