Антарктида online. Александр Громов

но мысли мои были крайне далеки от науки. Мысли были совсем о другом.

      Возвращаться в кают-компанию не хотелось, идти слушать радиоэфир – тоже. Хотелось либо напиться и уснуть, либо изнурить себя до изнеможения физическим трудом – расчистить ВПП, что ли. Только не бульдозером. Лопатой. Да. Во исполнение устного приказа Типунова. Чтобы забыть. Чтобы хоть какое-то время не вспоминать, что все это добром не кончится, не может кончиться!

      Ну поорали все хором с выпученными глазами, ну на минуту почувствовали себя антарктами, ну и что? Дальше-то как быть? Толпа неразумная. Похмелье – теперь я это отчетливо сознавал – придет очень скоро. В конце концов, здесь у нас не балаган какой, здесь собрались в общем-то здравомыслящие люди. Серьезные. Нет, их, как и вообще всяких людей, может иногда увлечь безумная идея… ненадолго.

      Вот именно, что ненадолго. Здравый смысл возьмет верх – и отступятся. Правильно, между прочим, сделают. И я хорош! Пить толком не научился! Ну разве сотворил бы такое на трезвую голову?!

      Козел отпущения – я. Дурная моя перспектива, ох дурная… И поделом. Все правильно: дурной голове – дурную перспективу…

      Справедливо. Но обидно.

      Обидно мне было до того, что хотелось заехать кому-нибудь в рыло. Так сказать, превентивно. Ведь ясно же было, как день: чуть-чуть задумаются коллеги – и отыграются на нас с Непрухиным. Сдадут. Сожрут. Утопят. Неизбежно. А на ком им еще и отыгрываться-то? Кого делать козлами отпущения?

      Впору было завыть на все побережье. Братцы-людоеды, да за что же вы меня?..

      Тут вижу: навстречу мне прямо из кают-компании торопятся Коля Пятко – начальник аэрометеоотряда, то есть мой шеф непосредственный – и с ним Витька Жбаночкин, метеоролог. Спешат, луж не замечают. Увидели меня – прибавили шагу. Глаза у обоих шальные. И с налета, с поворота – хрясть мне по зубам! Жбаночкин-то промахнулся, потому что у меня голова от первого удара мотнулась, – а Пятко попал.

      – Сволочь! – шипит с каким-то даже истерическим привизгом. – Все из-за тебя!

      Сплюнул я кровь на снег, утер рот кулаком, и тут бы им обоим худо пришлось, потому что в тот момент я себя не помнил. Изуродовал бы, честное слово. Чего мне терять?

      Витька – умница. «Стой!» – кричит. Притормозил я замах, стою. Терплю. Отчего бы не потерпеть одну секунду? Трудно, но можно. И чувствую: дольше секунды не вытерплю.

      – Допрыгались! – вопит Витька и за грудки меня – хвать! Мне «стой», а сам не выдержал. – Преступники мы теперь, понял? Только что приняли по Си-эн-эн. Уголовное дело на нас заведено! Статья об измене Родине, между прочим! Понял, кретин, что ты наделал?

      – Чего-о? – не верю ушам. – Очумел?

      – Того! Генпрокурор выступил. Тебе, Непрухину и всему зимовочному начальству – статья! А заодно всем вашим пособникам, до кучи! – визжит Витька, а Коля снова налаживается приложить мне по уху.

      Второй раз это еще ни у кого не получалось. Оторвал я Пятко от себя, приподнял, потряс