Капитан Два Лица. Эл Ригби

вытягивая шею. Пират поравнялся с ним и, вытянув руки, бросил что-то на плоский кусок скалы.

      – Здесь всё, что ты взял с собой?

      Кинжал, четыре перстня, две булавки, табакерка, сборник молитв в переплете с самоцветами и три металлических пера с гербом – королевской розой. Ино поднял глаза и кивнул.

      – Но зачем? Я бы обошелся без этих вещей.

      Багэрон Тайрэ усмехнулся углом рта – беззлобно, но все же с явным неудовольствием. Объяснение оказалось очевидным:

      – Сбегая, никогда не оставляй следов. Особенно если ты принц.

      На следующий день, пока пират заканчивал какие-то дела в городе, Ино, кутаясь в темный плащ, ходил по притихшим, взволнованным его пропажей улицам. Он срывал со стен собственные портреты, глядевшие испуганными синими глазами. Так он прощался – с собой и с теми, кто мог о нем сожалеть. А когда Лува, прекрасная богиня света, прошла половину своей лестницы и украла у людей тени, пиратская баркентина «Ласарра» («Искра» с древнего Языка Общего Берега) покинула бухту. Этот корабль со стороны казался странным хотя бы потому, что команду составляли всего двое – мужчина, тогда еще не носивший прозвища Железный, и мальчик без прозвища вообще. Они держали курс к Тюремным островам, на архипелаг Пирокко.

      Так все началось. И продолжалось, пока спустя десять Кругов на одном из захваченных кораблей альраилльской эскадры капитан Дуан Тайрэ, носивший некогда имя принца Ино, не нашел некое прискорбное письмо.

      И тогда он повернул назад.

      …Теперь, идя в сопровождении молчащей Стражи Гробниц, держа спину очень прямо и не глядя вокруг, он задавался только одним вопросом: не совершил ли ошибку. Тень замка – бело-серой глыбы, неприветливо нависающей над заливом, – приближалась, сверкали огни в старинных окнах. Замок напоминал коралловый риф со всеми своими башенками, надстройками, флигелями и галереями. Но ни один коралловый риф ведь не может стать твоей тюрьмой, верно? Только могилой.

      У ворот начальник караула затрубил в рог; мгновение – и створки начали отворяться, зазвучали голоса часовых:

      – Кто идет с тобой, Сомберт?

      – Кого вы привели?

      Дуан зажмурился, не желая видеть даже некогда любимый сад со всеми его расходящимися тропками, и шагнул вперед. Королевская роза все еще жгла ладонь, привычно сжатую в кулак.

      3. Ее высочество говорит «нет»

      – Значит, открыв глаза, вы поняли, что находитесь в Древнейшем Чертоге среди гробниц Бодрствующих Предков и что вы прикованы соляными цепями? О принц Ино, какой ужас!

      Дуан закивал с самым скорбным видом, на какой был способен. Несколько дам-советников из Левого крыла прикрыли ладошками накрашенные яркие рты; мужчины из Правого держались более настороженно и невозмутимо, но многих, судя по побледневшим лицам, тоже проняло от жуткого рассказа. Ведь никто не спускался в Древнейший Чертог – самую глубокую, смрадную, темную из Сонных пещер Ора’Иллы – без особой необходимости. Бодрствующие Предки не любили, когда нарушали их уединение.

      Поэтому история, которую