Капитан Два Лица. Эл Ригби

зашевелились и зашуршали, как разбуженные птичницей наседки. Продолжая рассеянно постукивать пальцем по листу, Дуан обратил на одного из них взгляд.

      – Овиус, давайте вы запишете. Итак… Достойнейший принц о’Конооарр, имею честь…

      …Дуан вздохнул свободнее, только когда Лува, потанцевав немного наверху небесной лестницы, начала плавно спускаться по ней и спустилась до середины. Зато он был крайне доволен собой и приказал организовать себе прямо здесь, в кабинете, поздний обед или ранний ужин. А пока спешно принесенный трапезный стол сервировали, занялся наиболее важным с его точки зрения делом – поиском общества.

      В последние Круги своей жизни Дуан крайне редко ел в одиночестве: на «Ласарре» это было невозможно в принципе; там завтракали, обедали и ужинали вместе, сопровождая это болтовней и песнями, чуть реже – драками. Здесь же порядки внушительно отличались.

      – Принцесса изволила трапезничать, пока вы работали, маар, и теперь занята рисованием, – смиренно сообщила камеристка, вышедшая в коридор, когда Дуан постучал в покои к сестре. – Может быть, вам неизвестно, но ваш отец чаще разделял стол с членами Правого полусовета.

      Дуан слабо, без удивления усмехнулся, окидывая девушку цепким взглядом: врёт про сестру или нет? Камеристка истолковала взгляд как-то иначе: покраснев, прикрыла веером кружевной вырез на груди, хотя прикрывать было особо нечего. Дуан досадливо вздохнул.

      – Благодарю за подобный совет, та’аша, но, учитывая, что заседаний нет, вряд ли кто-то осчастливит меня обществом и беседой.

      Камеристка кивнула, но тут же, спохватившись, покачала головой.

      – Маар Кеварро может быть в саду, у пруда. Когда у него нет дел, он нередко там. Мы застаем его с книгами, гуляя. Если, конечно, вас устроит его…

      Она замялась, чуть поведя тонким плечом. В комнате принцессы что-то громко стукнуло, потом еще раз, – будто там как минимум кидали камни в стену. Рисование у Розинды явно не ладилось.

      – Цвет? – уточнил Дуан. От расовых предрассудков он тоже отвык, море уравнивало всех.

      – Именно так. А теперь простите, мне пора.

      Дуан поблагодарил девушку, и дверь быстро захлопнулась. Наступила тишина, такая, что было слышно шаги часового на дальней лестнице.

      Оставалось только убираться прочь: сестра даже не сочла нужным поздороваться, не говоря уже о том, чтобы посидеть за одним столом. Впрочем, вполне ожидаемо: Ро наверняка здорово дулась. Дуан тоскливо посмотрел на одну из особенно безвкусных картин, украшавших стену, – голые купальщицы на пенистом берегу, – и ускорил шаг.

      Коридор давил на него. Как и все другие коридоры этого места.

      Небольшой полукруглый пруд весь зарос водяными лилиями. Желтые, фиолетовые и розовые венчики нежились в рассеянном сиянии Лувы, подставляя ей переливчатые лепестки. Трава – густая, сочная, никем не подстриженная – поднималась по щиколотку. Дуан вспомнил, как любил это место в детстве,