Обжигающие ласки султана. Кэрол Маринелли

лет назад здесь праздновала свадьбу другая пара, подводя к первому танцу молодоженов.

      Провести свадьбу брата в своем отеле – все, что Алим мог для него сделать. Возможно, теперь персонал узнает о его королевской крови; но он готов был заплатить эту цену за возможность поучаствовать в таком важном дне.

      Оставалось гадать, что чувствовал их отец, запертый в номере люкс, пока на первом этаже его старший сын играет свадьбу.

      Он вошел в зал через одну из стеклянных дверей. Флер сидела в стороне, и часть этого праздника, и не совсем. Алим ничего не имел против нее, даже сочувствовал ей. Она была хорошей матерью Джеймсу и никогда не создавала проблем для его семьи.

      Однако он сам создавал проблемы.

      Его появление, хотя и незаметное для других, для Габи пришлось на самый неподходящий момент. Ради приема в зал принесли старомодный граммофон, с незаметно подключенным усилителем, чтобы воспроизвести танец под пластинку, как в старые времена. Конечно, под рукой у них была цифровая запись на случай, если игла поцарапает винил или если у помощницы организатора свадьбы будут дрожать руки, как у Габи при виде Алима.

      Одного его присутствия было достаточно, чтобы она теряла себя.

      «Не смотри на него», – велела себе Габи.

      Под не внушающим уверенность взглядом Бернадетты она опустила иглу на пластинку, и звуки прошлого с шорохом наполнили зал. На танцевальную площадку вышли не жених и невеста, а бабушка и дедушка невесты. Пожилой джентльмен бережно вел свою даму. Молодожены последовали за ними. Это было невероятно трогательно и настолько романтично, что у Габи на глазах выступили слезы.

      О, это стоило всех бессонных ночей подготовки.

      Она посмотрела на галерею: фотограф снимал кадр за кадром. Фотографии будут великолепные.

      Габи просмотрела список задач на своем планшете и убедилась, что все идет по плану. Без сучка без задоринки.

      – И еще один успех фирмы «Матримони ди Бернадетта», – сказала Бернадетта рядом с ней. Габи скрипнула зубами, не ожидая начальницу рядом. – Надеюсь, я могу доверить тебе остаток вечера.

      Бернадетта говорила так, словно одаривала ее высочайшей милостью, хотя на самом деле она уходила домой пораньше, сваливая работу на Габи. При этом она только сегодня утром прилетела из отпуска и большую часть дня провела в тепле своей машины. Габи делала всю работу.

      Теперь она сглатывала слезы, глядя вслед Бернадетте, которая удалялась, не забывая по пути завязывать знакомства. Она прекрасно знала, с какой стороны масло на хлебе, и очаровывала всех, кто может быть ей полезен. Она подошла и к Алиму; Габи видела, как она вскидывает руки в жесте ложной скромности, несомненно принимая поздравления с превосходным приемом.

      А Габи стояла и мечтала, как однажды будет делать это сама. Как однажды сможет назвать такой вечер своим успехом и принимать поздравления Алима.

      Такой он ее и увидел – потерянной в мечтах. Алим шел к ней и, когда Габи повернулась, улыбнулся. Габи просияла.

      Вся критика исчезала, когда Алим смотрел на нее.

      Ни