Стратагема несгораемой пешки. Андрей Фролов

протез. – То, что варит твой кривоногий приятель, очень похоже на то, что когда-то готовила она…

      – Если вспомнишь, я много раз предлагал провести встречу именно тут.

      – Помню, помню…

      Мимо кофейни проносились грузовые машины и соратобу, переоборудованные в колесный вариант кузова. Безликими тенями по тротуарам спешили местные – вечно суетливые, вороватые и надменные в равной степени. Густое варево биологической массы, говорящего компоста, на раздавленных надеждах которого строились Статусы.

      Кондиционные фильтры в дверях и над окнами «Бухты» не справлялись. Выхлопы синтетического горючего, изготовленного из мусора, опилок и угля, запахом напоминали конский навоз. Проникая внутрь, они смешивались с ароматами готовящейся пасты, отчего внутри стоял дух настолько плотный и необычный, что от него щипало глаза.

      – Значит, здесь можно говорить? – наконец перешел к делу агент, откидываясь на ротанговую спинку высокого стула.

      Спросил легко и непринужденно, но его взгляд продолжал ощупывать узкое тесное помещение.

      Отмечал наличие запасных выходов и потайных дверей. Количество оружия у стайки молодых гидо. Те оккупировали угловые столы и оживленно наблюдали за хоккейным матчем на экране мобикомпа – шел очередной этап Мирового Трансконтинентального Чемпионата Статусов. Двое молодых принадлежали к неохумам, о чем недвусмысленно заявляли вызывающие татуировки, неприкрытые кибер-протезы и гигантские «тоннели» в щеках, через которые было видно модифицированные языки.

      – Своим я для них не стану никогда, – честно ответил Данст. – Но когда-то оказал хозяину небольшую услугу. И потому меня принимают. Без вопросов и не помня лица. Здесь я даже не опасаюсь, что с чашки или ложки снимут мой отпечаток или ДНК.

      – Ну что ж… славно… – Бенджи покивал, потирая квадратный подбородок пальцами здоровой руки. – Тогда, полагаю, за кофе заплатишь ты.

      Он улыбнулся, но Мартин уже задавал новый вопрос:

      – Ты что-то нашел?

      Вопрос, по сути, был риторическим. Потому что если бы Молтон не обнаружил ничего интересного, то снова – как два дня назад, – перенес бы встречу. Посоветовал бы прижать задницу к дивану и ждать, пока он не сможет лучшим образом сыграть на росте котировок.

      – Мой мальчик, – с укором протянул тот. – Ты ужасный человек. Только твоему старому другу стало по-настоящему хорошо… только он вспомнил молодость и вкус бразильских зерен… так ты, пусть поразит меня Огненноглазый Вишну, если я не прав, тут же лезешь в душу и не даешь насладиться моментом…

      Мартин вздохнул, делая глоток. Отставил чашку, положил руки на стол перед собой, похожий на прилежного ученика, ожидающего продолжения урока.

      – Значит, все дело в кофе, – констатировал он. – Допиваем и расходимся, я верно понял своего старого друга?

      – Вот зачем ты так? – тот комично нахмурился, что не совсем вязалось с медвежьей внешностью и седыми