КроШа. Книга первая. Марина Анатольевна Кистяева

свою просьбу.

      Лера, какая просьба?! Приказ!

      Или всё же что-то среднее?

      Сглотнув, Лера не могла не отметить, что самыми парадоксальными в данной ситуации лично для неё оказались лицо и глаза Сардынова. Выражение лица было спокойным, даже чуть уставшим, глаза – смотрели жестко, прямолинейно. И полное отсутствие насмешки, цинизма. В его предложении не было намерения её унизить, растоптать, поставить на колени.

      С «поставить на колени» она поторопилась. Но тут фраза сама по себе двусмысленная.

      Сардынов лишь озвучил своё желание, которое для него было абсолютно естественным. Минет для богатого холеного мужчины. Что может быть естественнее? Лера ни на секунду не сомневалась, что девушки ни раз и не два ему его делали и в клубах, и в машине, и в офисе, и в номерах гостиниц.

      Но она… Черт!

      Вот когда Лера пожалела, что полная дилетантка в этом вопросе. Цинично? Да никто и не спорит. Но сейчас преодолеть себя, заставить подойти к Сардынову, опуститься на колени перед его слегла раздвинутыми ногами, расстегнуть брюки и достать ЕГО, было чертовски трудно.

      Она должна.

      Покорность.

      Операция… Геныч… Мама… их домик у моря.

      « – …просто берешь и обхватываешь его губами…

      – Светка, заткнись!

      Они уже хохотали до слез.

      – …самое чувствительное – это головка. Она такая гладенькая, как леденец! Точно, девочки, леденец! Мы же все любим леденцы! – Светулёчку стоило больших усилий сохранять видимое спокойствие и не засмеяться, как подруги. – Ещё есть уздечка. Ну, оооочень чувствительная! С ней можно поиграть язычком! А ещё…

      В подругу полетела скомканная салфетка.

      – А ещё они любят, когда берут прямо до яичек. Но это уже, пардонс, профи!

      Никто не сомневался, что Светланка относила себя к «профи»

      Дольше Лера не имела права стоять на месте.

      Надо было идти и делать.

      Сардынов больше ничего не сказал. Он смотрел на неё и ждал.

      Лере оставалось надеяться, что её заминка оказалась не слишком долгой.

      Она не могла видеть себя со стороны, иначе бы расстроилась ещё больше. Она рассчитывала, что ей удалось сохранить безмятежное лицо.

      Она сильно ошиблась.

      Побледнела. Глаза забегали. Даже губы дрогнули в инстинктивном протесте. Всё её естество кричало о несогласии.

      Преодолеть расстояние до дивана оказалось ещё труднее, чем час назад до черного автомобиля. Лера думала, что, если преодолеет утреннее внутреннее сопротивление, будет легче. Тут она тоже ошиблась.

      Как Лера подошла к мужчине, она не помнила. Память не запечатлела эти роковые для неё секунды. Да и к чему? Сколько ещё будет их – таких роковых моментов…

      Обоняния тотчас коснулся аромат дорогого парфюма, смешанного с запахом сигары. Какой чисто мужской запах! Провокационный. Подавляющий. Очаровывающий. Пробуждающий древние инстинкты. Направленный на то, чтобы женское либидо вспомнило, кто главный в этом мире.

      Лере он понравился. По