Точка сборки (сборник). Илья Кочергин

положила подбородок на колени, узенькая спина под курткой выгнулась колесом.

      Москва осталась далеко в той стороне, где еще светлело небо над черной грядой. Очень далеко отсюда – они добирались на поезде, а не на самолете, и все это огромное пространство тянулось за окном целых три дня.

      «По нехоженым тропам протопали лошади, лошади…» – пел Веселовский. Глядеть на его еще более рыжую от костра бороду было приятно.

      Она решила, что Веселовский будет замечательным классным руководителем и примется водить их в походы, а Двоеруков подходит на роль вернувшегося бог знает откуда папы – добрый, но еще не совсем родной. Митя Комогорцев – старший брат, в его друзей начнет влюбляться она, а в самого Митю влюбится Ленка Поливанова. Ленка поэтому станет навязываться, дружить с Катей изо всей силы, а Катя соизволит иногда снисходить до нее. Мишку пока сделаем просто одноклассником для массовки, ему еще года два нужно, чтобы детскость ушла. Смешно смотреть, как он со своей улыбкой таращит глаза на длинноногую Ленку. Кажется, сейчас припадет на передние лапы и тявкнет, приглашая ее поиграть.

      Мама хмурилась и сердито делала знаки бровями, но платок все равно лежал на плечах, Катя встряхнула головой, и волосы почти закрыли лицо.

      Сквозь эту занавеску она наблюдала, как элегантно курит Наталья Ивановна, как, обнявшись и блестя глазами, что-то шепчут друг другу на ухо аспирантки, как невпопад смеется Митя, полный сил, зубастый и простоватый.

      – Там же огромное количество, насколько я знаю, всяких толков и течений – бегуны, беспоповцы… Вы читали Пескова «Таежный тупик»?

      – На верховьях Енисея три толка.

      – Мне говорили, что Лыковы – часовенные.

      – Я Дулькейта читал. Слышали такого? В первом заповеднике лесником работал. Почитайте. Он описывает, как один из лесников застрелил брата Карпа Лыкова. После этого они и ушли еще дальше, испугались.

      – Вообще удивительно – увел семью в самую глушь от людей, а его дочка стала такой известной медиаперсоной.

      – Послушайте, я о Дулькейте даже не слышала, к своему стыду…

      – И если бы заповедник не закрыли, возможно, Лыков тоже работал бы на Абаканском кордоне лесником. Ему несколько раз предлагали.

      Катя изучала Маарку, с которым предстояло ехать. Он казался немного чужим в этой компании. Сидел на камнях, подвернув под себя ногу, редко глядел в огонь, в отличие от остальных. Почти все время молчал.

      Да, это забавно, все, кроме Маарки, скажут что-нибудь и возвращаются взглядом к раскаленным углям, к игре пламени. Как будто в поезде в окошко смотрят – внимательно и бездумно. А иногда и не отрываются: говорят, а сами следят, как за окном пролетают их мысли или воспоминания. Мама так часто делала, пока ехали, – говорила что-то, а сама смотрела в окно.

      – Это, конечно, преступление – закрыли сто из ста двадцати восьми заповедников по стране. Успел за два года до своей смерти! А в тридцать седьмом сняли царский многовековой запрет на рубку кедра.

      – А чем Хрущев лучше? При нем то же самое было,