Точка сборки (сборник). Илья Кочергин

сумасшедших эта точка подвижна, они ее не контролируют. Алкоголь ее сдвигает, наркота, но это тоже неконтролируемо. Поэтому чертиков видят или всякую чепуху. А маги, или художники, или поэты, к примеру, могут ее осознанно сдвигать.

      – Дмитрий, перестаньте портить мне девочек своей антинаучной чепухой и всякими аурами. Я им вправляю мозги, а вы разрушаете. Почитайте им стихи, что ли. Это красиво и абсолютно безвредно.

      – Да это вообще никакого отношения к аурам не имеет, Наталья Ивановна! Я говорю про расширение сознания! Я говорю, что мы можем видеть больше, если захотим. Мы можем сместить точку сборки и увидеть вокруг совершенно чудесные, сказочные вещи!

      Орлова была довольна. Сидя в этой летней кухне, она и так видела вокруг совершенно чудесные вещи и чудесных людей. В большом, во всю стену окне открывалось сказочное гладкое озеро, далекие вершины гольцов. День был тихий, без яркого света и резких теней, под высоким, мягким небом.

      Но молодому Комогорцеву, который и так уже достаточно сместил свою точку, уехав из Питера сюда и устроившись лесником, хотелось, конечно, большего. У него были яркие глаза, в расстегнутом вороте рубашки виднелись яркие полосы тельняшки.

      – Дмитрий, скажите, откуда у вас подобное описание восприятия?

      – Это Карлос Кастанеда.

      – У него в доме этого добра – книжек десять или пятнадцать, – сообщил Володя Двоеруков.

      Татьяна поставила на стол большие миски с вареной картошкой и жареной рыбой. Под полотенцем остывали пирожки.

      – Давайте, накладывайте сами. Вон еще приехал кто-то. Володь, пойди.

      Володя спустился к берегу и помог затащить лодку Жене Веселовскому.

      – Наше вам, – сказал Веселовский, стоя в дверном проеме в широкополой шляпе, с гитарой за плечами. – Наталья Ивановна! Вы председательствуете в этом собрании! Рад вас видеть. Господа! Дамы!

      – Женечка, я тоже ужасно рада. А мы тут Кастанеду обсуждаем и точку сборки. Дмитрий предлагает сместить взгляд на вещи и увидеть их в истинном свете.

      Веселовский густо рассмеялся:

      – Как говорил Сервантес, вы еще не привыкли, что все вещи странствующих рыцарей представляются ненастоящими, словно бы вывороченными наизнанку? Точка сборки находится, как известно, в Москве. Но мы с вами умеем ее смещать и видеть все в истинном свете. Я вот вижу, что это вовсе не старая летняя кухня, а просторный зал, наполненный светом, а передо мною самые успешные люди нашего времени. Благородные доны и сеньоры в жемчугах и расшитом бархате. – Веселовский повесил гитару на стену и устроился к столу.

      И пирожки, и рыба, и хлеб казались Кате очень вкусными, а люди, даже только что вошедший Женя, похожий на рыжебородого флибустьера, – давно знакомыми. Она с удовольствием осталась бы здесь, в жемчугах и расшитом бархате, на все лето. Смотрела бы и слушала.

      – Ну что, я продолжаю преподавать. Сейчас вот привезла подрастающее научное поколение. Как вы?

      – А мы, как Меншиков в Березове, читаем Библию и ждем…

      – Дмитрий,