Русь летописная. Валерий Демин

войско из крепости прочь

      В просторы степные бежит во всю мочь.

      Ворота замкнулись, и вот уж громят

      Бойцы завоеванный вражеский град.

      Твердыни защитника полонены,

      И старцы, и юноши уведены…

      И не важно, что в приведенном фрагменте описывается захват иранцами туранской крепости. В противоположных случаях использовались точно такие же приемы штурма и способы расправы с осажденными. Кстати, никто пока не доказал, что последними защитниками Аркаима были именно индоевропейцы, а не прототюрки, например. Если же верна моя гипотеза: Аркаим – перевалочный пункт мигрантов с Севера на Юг, – то защитниками Уральской Трои могли быть какие угодно протоэтносы. В то время и языки, и верования, и культура были дифференцированы слабо. Свидетельство тому – все та же «Шахнаме».

      Центральным «нецарским» персонажем сверхпоэмы, которому посвящено больше всего сказаний, является легендарный богатырь Рустам (или Ростем – в разных переводах его имя вокализовано по-разному). Родился он в результате кесарева сечения и, если пользоваться хронологией самой «Шахнаме», в незапамятные времена мифологических «царей», задолго до принятия иранцами зороастрийской религии. Грубо говоря, это могла быть эпоха от I до III тысячелетия до н. э., то есть время, когда прапредки иранцев в своем продвижении с Севера на Юг еще не достигли конечной точки миграции и своей будущей родины – Иранского нагорья, а находились в промежуточной зоне вынужденного переселения – в южнорусских степях.

      То было время, когда распад индоевропейской этнолингвистической общности был еще весьма далек от завершенности. Применительно к рассматриваемому периоду, который сам по себе сокрыт в тумане тысячелетий, это в особенности относилось к протоиранским и протославянским племенам, в недрах которых уже обозначались контуры и будущей проторусской народности. Отсюда вполне понятно и имя богатыря Рустама (Ростема). Его корневая основа «рус» («рос») имеет непосредственное отношение и к формированию русского языка (в процессе его отделения от некого общего ирано-славянского лингвистического «блока»), и, естественно, к происхождению самого русского народа. В поэме Фирдоуси прямо отмечается, что Рустам (Ростем) не является коренным иранцем, а имеет сакское происхождение. Саки – восточные скифы, следовательно, Рустам – скиф. Не приходится сомневаться, что прообразом этого богатыря послужил какой-то легендарный ирано-славянский прапредок, этнологически общий для персов, таджиков и русских и имеющий скифское происхождение. Не лишено вероятности также, что речь идет о знаменитом Русе (или Росе), названном в Густинской летописи «Полнощным Князем», то есть Князем Северным, а точнее даже Полярным.

      В «Шахнаме» есть и другие любопытные реминисценции. К примеру, многие «цари» (по правлению которых и структура всей книги распадается на «царства») фигурируют в поэме с приставкой «кей»: Кей-Кобад, Кей-Кавус, Кей-Хосров и др. Происходит она от древнеавестийского слова «кави», означающего «господин», «владыка», «царь». В латинском языке это древнеарийское