Свергнутые боги. Олег Аникиенко

Стольника, добавил: – А ну дай посмотрю.

      Несколькими резкими жестами развернув газету и увидев ее название, прапорщик Василько хмыкнул.

      – Эти газеты я пару лет назад у нашей почтальонши Нюры взял за услугу, огород помог вскопать, в хозяйстве пригодятся. Само собой, кроме газет, еще пузырь получил и сало, но я не из-за этого помогал. Баба она просто хорошая. И одинокая, как это бывает. Газеты эти ушедшей эпохи, информации полезной ты там не найдешь. Пойдем завтракать, я уже разогрел то, что Светка с вечера приготовила. А когда трапезничать закончим, я тебе расскажу краткий боевой курс истории. – Прапор слегка похлопал по плечу своего подопечного. – А коммунизм – это сказка, к которой общество оказалось не готово на голодный желудок. Ведь одной сказкой сыт не будешь.

      Глава 7. Дорога

      Машина оказалась незамысловатой геометрической формы, темно-зеленого цвета. Водитель Вовка в затертой гимнастерке без погон зевал во весь рот, рискуя вывихнуть челюсть, и жаловался на раннюю поездку.

      Вначале им пришлось заехать за доктором Максимычем.

      После того как Прапор зашел в дом, оттуда послышались гневные тирады жены Максимыча, ответное бурчание Василия Ивановича, скрип дверей сарая и какое-то копошение. Наконец из дома к машине подошел прапорщик Василько, неся на плече местного Чехова.

      – В дурке алкаша этого и оставь, замучил он меня уже! – с крыльца прокричала Татьяна.

      Как только Прапор закинул «груз» на заднее сиденье, а сам залез вперед, машина тронулась.

      – Татьяна вчера его в сарае закрыла, а он там заначку припрятал, вот и догнался, – пояснил Иваныч всем присутствующим.

      – Иваныч, а без него никак? А то он мне все сиденья загадит! – жалобно заныл Вовка.

      – Не боись, Максимыч – профессиональный алкоголик, он самогон из себя не выпустит даже в бессознательном состоянии, – успокоил его прапорщик. – Чехов говорил, что главврача знает, так что без него нам никак. Надеюсь, пока будем ехать двести километров, отойдет.

      Вовка только вздохнул, но потом, почувствовав в Стольнике неискушенного слушателя, принялся рассказывать о своих сексуальных победах над некоей Галькой, в подробностях рассказывая все опробованные с ней элементы немецких порнофильмов. И о том, как его приревновала Клавка, баба на восемь лет старше его, с которой Вовка сожительствовал последнее время. В доказательство своих сексуальных побед Вовка показывал зубы, одного из которых не хватало.

      – Вот блин! – процедил Вовка, поняв, что его рассказы никому не интересны. – Дорога все время к солнцу идет, слепит невозможно. Лучше бы ночью поехали.

      Природа успела напитаться утренним светом, она уже готовилась к лету, но пока ограничивалась тактичными намеками. Дорога то взбиралась на пологие холмы, становясь ближе к солнцу, то неспешно спускалась в низины, пересекая маленькие островки из деревьев в морях полей.

      «К солнцу» – что-то знакомое звучало в этой фразе. Она будто наполняла жизнь смыслом.

      – Василий