Я однажды приду… Часть III. Екатерина Дей

в компьютере, потом Олаф их снимал, проверял мою энергию. Они долго спорили, и всё начиналось по новой. Я поняла только одно: мой организм функционирует хорошо, даже очень, хотя непонятно почему. Вопросы задавать я зареклась сразу. На мой невинный интерес о состоянии моего тела в смысле кожи, восстановила ли она полностью свой натуральный цвет, мне так ответили, что я не поняла ничего. Сама посмотрела и убедилась – почти. Но мне тут же заявили, что всё не так просто и ещё что-то сказали, что понять это я даже не пыталась. Потом они долго спорили как меня лечить, потом как кормить, потом можно ли плавать, можно ли гулять. Я не выдержала и заявила:

      – Мне можно всё! И плавать, и гулять, а то есть не буду!

      Самуил расстроился, а Олаф рассмеялся и поддержал меня:

      – Можно, Катя, можно, но под контролем.

      – Это как?

      – Мы будем рядом.

      – Будьте, гуляйте и плавайте. Я разрешаю.

      Выглядело это так. Меня накормили, и плавать я уже не могла, тонула от количества съеденного, а Самуил обрадовано сказал:

      – Вот, Катенька, не зря я тебя останавливаю от этого вечного намокания, ты не рыба, ты человек!

      А прогулка! Одетая как эскимос в самый холодный день в году, водружённая в этом на руки Олафа и окружённая несметным количеством боевиков. Я пыхтела, потела, возмущалась из глубины одежды, но Олаф продолжал двигаться как скоростной поезд.

      Когда меня вернули в комнату, я категорически заявила, что не потерплю такого отношения к себе, я совершенно здорова, буду плавать и гулять как хочу сама и так далее и тому подобное. Олаф внимательно слушал меня, время от времени наклоняя голову, как будто старался лучше меня услышать, и это он, который слышит писк комара на соседнем континенте! Высказав всё, что думаю о прогулке, я плотно замолчала с грозным видом. Неожиданно Олаф улыбнулся:

      – Теперь всё хорошо, твоя энергия в полном порядке, ты восстановилась. Можно гулять.

      Я чуть не лопнула от возмущения: один сердит целый день, чтобы мои эмоции проверить, другой позорит и жарит на глазах у боевиков. Олаф откровенно расхохотался надо мной:

      – Катенька, ты неотразима в своём возмущении. Переодевайся и прогуляемся.

      Солнце, яркое, какое может быть только в Италии весной. Уже совсем тёплое и ласковое, оно касалось моего лица и успокаивало, говорило – не переживай, всё будет хорошо. Мы сидели с Олафом на скамеечке и смотрели на озеро.

      – Глеб получил твоё послание.

      Конечно, получил, кто бы сомневался. Олаф долго смотрел на воду, спокойную, недвижимую, без единого колыхания, как стекло.

      – Катя, ты пока не думай о монстре, Глеб вернётся, и вы подумаете вместе.

      – Нет, к его приезду я уже должна во всём разобраться. Что Вердо добавляет в еду? Я так спокойно спала сегодня.

      – Только травы, я проверял.

      – Значит…

      – Монстра нет, уже нет.

      – Олаф, что я могу не знать? Что-то в прошлом, но зачем мне это знать? Прошлого нет, и я в этом абсолютно уверена, у меня нет никаких