Любовь хищников. Эльвира Осетина

немного, как после сна.

      «Значит, если меня и мыли, то волосы успели высохнуть», – мысленно заключила я.

      Вспомнив про свой рюкзак, я отодвинула зеркальную дверь шкафа, и… не обнаружила его.

      – Значит не сон, – тоскливо пробормотала я, отодвигая перегородку шире, и начала смотреть, чего бы надеть.

      Захотелось специально потянуть время, и подумать о том, что произошло. Внутренний моралист ни с того ни с сего вдруг возмущенно разорался на меня, и поставил перед фактом – или я очень быстро возвращаюсь к себе в лагерь к одногруппникам, чмокаю всех скопом, прощаюсь, и пилю на всех парах домой к маме с папой, или он вообще больше не собирается со мной разговаривать.

      Я же подумала о том, что если слишком часто буду болтать со своим моралистом, как с реальной личностью, то доболтаюсь до псишки.

      На что мой внутренний моралист, лишь фыркнул и сообщил, что по мне уже давно «желтый дом» плачет, ибо то, что произошло, ни в какие ворота не вписывается. И логически объяснить не представляется возможным. Поэтому, либо я до сих пор продолжаю валяться в том овраге, впав в кому, и возможно скоро умру от истощения, либо… либо других вариантов у меня просто нет!

      Послав подальше истеричные размышления, я решила привести себя в порядок. Как говорится, если не жил в Москве, да еще и в общаге при универе, а потом, как савраска не носился по всему городу из одного места в другое в поисках быстрой подработки, да не пообщался со всеми странными работодателями, от которых иногда приходилось стулом отмахиваться, а некоторых и газовым баллончиком опрыскивать, в целях самообороны, значит пороху не нюхал. И… поэтому, надо брать себя в руки, и заняться внешним видом, потому что, как говорится, война войной, а голой ходить, как-то уже надоело…

      Одежды было много, очень много…

      Я даже растерялась, не зная, что выбрать. В итоге, решила остановиться на белой свободной футболке с коротким рукавом и белых удлинённых шортах, почти по колено, удобном спортивном белье – поддерживающим лифе, утягивающим мой четвертый размер, и трусиках-шортиках. И даже нашла спортивные легкие кеды – тоже белые, ну и носочки, само-собой. Миленькие такие, с рюшками по краю, тоже беленькие… ага.

      В общем, вся в белом, вышла из комнаты, заскочила в ванную, быстро умылась, слегка намочила водой и пальцами расчесала волосы, и последовала к лестнице, искать тех, кто меня вернул в дом и отмыл.

      Спустившись вниз по лестнице, услышала звуки, доносившиеся с кухни, и направила свои стопы туда, стараясь унять сердце, которое упорно пыталось выскочить из груди. Кто бы знал почему?

      Нервно усмехнувшись, замерла на пороге кухни.

      Два взгляда встретили меня. Один льдисто-синий, второй – темно-карий, практически черный

      Гром и Морок, хозяйничали на кухне. Точнее сказать, Морок хозяйничал, а Гром, сидел, небрежно развалившись на стуле, и попивая, судя по оранжевому цвету, апельсиновый сок из стеклянного