Любовь хищников. Эльвира Осетина

давать мне правильный и вразумительный ответ, и поэтому я, чтобы окончательно не превратиться в идиотку, пускающую слюни, решила поговорить о насущном.

      – А куда ты меня несешь?

      – К себе домой.

      – Зачем? – спросила я, и почесала нос пальцем, так как тот требовал вновь уткнуться в шею мужчины, и дышать, дышать, дышать…

      – Как зачем? – совсем не наигранно удивился мужчина, приподнимая свои коричневые, идеально изогнутые брови вверх. – Ты моя самка, будешь со мной жить.

      Я многозначительно покивала. А потом покачала головой.

      – Ты ошибся, я не твоя самка, – спокойно сказала я, дивясь нашему странному диалогу, а еще, собственным чувствам.

      Почему-то вместо того, чтобы трястись от страха, что какой-то маньяк, превращающийся в тигра и обратно в человека меня только что изнасиловал, а я чувствовала себя в полной безопасности, и вообще, как будто насытившейся.

      «Может быть потому что ты была совсем не против этого самого насилия?» – опять подало голос моё подсознание, но я отмахнулась от него, не желая слушать, и чуть было не пропустила ответ Грома:

      – Моя, – с уверенностью в голосе сказал он, и в подтверждение к этому чуть сильнее прижал меня к себе, и одарил опять этим самым странным нечитаемым взглядом.

      А я поймала себя на мысли, что последний раз, меня на руках носил мой отец, когда мне было лет пять, примерно. А позже, меня не кому было носить на руках. И даже в универе, когда мы участвовали в каких-нибудь конкурсах, никто из сокурсников не желал меня нести на руках, так как все они были или ниже меня ростом, или с меня ростом, и смотрелось бы это всё, мягко говоря, смешно. А в руках же этого мужчины, я впервые за много лет, почувствовала себя миниатюрной нежной барышней.

      Действительно Аполлон, и не только по красоте, но и по габаритам.

      Пока размышляла черт знает, о чем, мы дошли до поляны, очень сильно похожей на ту, на которой я оказалась после галлюцинации, или то, не было галлюцинацией? Теперь я и не знаю, чему уже верить. Так вот, мы дошли до поляны, блондин что-то шепнул, и перед нами вдруг появилась дверь, он открыл ее, и мы вошли в самый обыкновенный коридор, самой обыкновенной квартиры, чем-то похожей на ту, в которой я очнулась, только с другим интерьером.

      Мужчина донес меня до винтовой лестницы, поднялся на второй этаж, внес в большую спальню, положил на постель, и я вдруг поняла, что он совершенно голый. То есть не только торс, но и то, что ниже. И не просто голый, но и очень готовый.

      Я сглотнула, увидев его габариты, и инстинктивно сжала колени, вспомнив, как больно мне было, когда он в меня втиснулся. Правда сейчас я боли не ощущала. Но память о ней осталась.

      – Располагайся, – сказал Гром, с ироничной улыбкой на чувственных губах, будто опять подслушал мои мысли. И поставив на пол мой рюкзак, добавил: – Чувствуй себя, как дома, теперь ты здесь хозяйка. А я в ванную, скоро вернусь. Надеюсь, что ты приготовишь нам вкусный обед, я жрать хочу. И да… помойся, а то от тебя потом воняет.

      После