Камни для царевны. Елена Янге

ты случайно меня обозначила?

      – Этого не может быть. И вообще… кончай эту бодягу.

      Глава

      2

      «А» в кубе

      Со сломанными ногами не поторопишься, поэтому я начала размышлять. Доктор был прав: как только перестанешь спешить, тебя заполняют мысли. Всякие. О жизни и смерти, боли и тоске, обидах и страхах…

      Я вспомнила себя маленькую и поняла: в раннем детстве мы радуемся всему. Увидел птичку, и рад. Типа: «Смотри, смотри! Птичка на подоконнике!» Или залез в лужу и ловишь кайф. Хорошо, честное слово. Мама болтает с соседкой, а ты идешь по грязи и радуешься. Прежде всего тому, что никто не мешает. Вода хлюпает под ногами, проникает в ботинки, а тебе интересно, что будет дальше. Плакать будешь потом – когда накажут. Но тут же и поцелуют, и приласкают. Ведь маленьких жалко, они – беззащитные. Вывод очевиден: крупные ягоды прячутся в первых годах нашей жизни. Меня это не удивило. Маленьких любят за то, что они есть. Разве не так?

      Помню, когда мне исполнилось пять лет, папа спросил:

      – Ариш, хочешь посмотреть на свое свидетельство о рождении?

      Мог бы не спрашивать. Все, что связано с рождением, у меня вызывало интерес.

      – Конечно, – ответила я.

      Папа открыл портмоне и, достав свидетельство, указал на первую строчку.

      – Читай.

      – Асина Арина Андреевна. Родилась двадцать первого марта две тысячи второго года.

      – Скажи забавно? – улыбнулся папа. – «А» в кубе.

      – Только куба нам не хватало, – проворчала бабушка. – Ариша и без него в облаках витает.

      – Вот и хорошо, что летает, – заметила мама. – Полет воображения характерен для неординарных детей.

      Я не поняла, о чем идет речь. А слово «неординарные» и выговорить не могла. И надо сказать, мне это не понравилось. Дело в том, что я любила все представлять. Стоило узнать что-то новое, я создавала образ и укладывала его в память. Вот так и получалось, что образы жили в голове, словно в домике. Они дружили между собой, враждовали, рассказывали друг другу сказки. А я ходила к ним в гости.

      Для пяти лет я знала немало. В этом, конечно, заслуга родителей. Мама – Светлана Михайловна – работала в поликлинике детским врачом, папа – Андрей Васильевич – директором школы. И от моих вопросов они не уклонялись. А вопросы я задавала непростые. Например: «Почему небо голубое, а вода мокрая?» Или: «Куда пропала роса?»

      Однако вернемся к рождению. Из маминых слов следовало, что я родилась в санатории. Это показалось мне необычным.

      – А почему?

      – До твоего рождения я отдыхала в санатории для беременных, – призналась мама. – Там лечатся и отдыхают.

      – Ты болела? – испугалась я.

      Мама вздохнула.

      – У нас уже была одна девочка. Но мы ее потеряли.

      «Была девочка, а теперь ее нет. Как могло такое случиться?»

      – Почему потеряли?

      – У меня были трудные роды. Малышка не выдержала и… умерла.

      Мне стало не по себе. Я знала, тот, кто умер, переставал двигаться. Не понарошку – по-настоящему.