Солнце внутри. Маргарита Зверева

Пожалуйста.

      Глубоко вздохнув, она выполнила мою просьбу и потерла веки.

      – Ты не думай только, что тебе одному тяжело, хорошо? – сказала она уставшим голосом.

      – Не думаю, – подтвердил я покорно.

      – Нет, серьезно, – вскинула мама голову и сморгнула пару слезинок. – Ты можешь себе представить, каково мне сейчас? Школа, соседи, врачи… Всем надо что-то объяснять. Как будто так сложно хоть раз просто оставить меня в покое!

      – Мама…

      – Вот! Всем постоянно что-то надо от меня! Эльвира, а что случилось? Эльвира, а где Адам? Эльвира…

      – Мама, я застрял, – выдохнул я из-под ночнушки, которую так и не смог стянуть через голову.

      – Ой, – спохватилась мама и быстро сдернула ее с меня.

      Я опустил руки и почувствовал, что наэлектризованные волосы встали дыбом. Мама посмотрела на меня и наконец улыбнулась более-менее искренне.

      – Ты выглядишь как птенец, вывалившийся из гнезда, – посмеялась она и провела ладонью по моей голове.

      – Спасибо, – криво улыбнулся я в ответ.

      Мама аккуратно сложила больничную ночнушку на коленях и грустно погладила ее.

      – Прости, Дася, – проговорила она наконец тихо.

      От удивления я перестал дышать. Мама кивнула пару раз сама себе и повторила:

      – Прости…

      Она явно собиралась продолжить мысль, но не смогла с непривычки. Мне же этого было более чем достаточно. Это было гораздо больше, чем я ожидал. Что было, конечно, не особо сложно, потому что не ожидал я вообще ничего. Но тогда мне показалось, что я стою на пороге какой-то новой жизни. Я готов был броситься маме на шею, зацеловать ее, но сдержали ноющие кости.

      – Мир? – осторожно предложила мама.

      – Мир! – засиял я.

      – Тогда идем домой?

      – Идем!

      Совместными усилиями мы натянули на меня одежду и собрали немногочисленное имущество с тумбочки.

      – Барон! – спохватился вдруг я.

      – Что-что? – не поняла мама.

      – Моего соседа больше нет!

      – А, этот старик, – посмотрела мама на пустующую койку. – Слышала, как медсестры ругались сегодня утром, что он просто взял и пропал ночью. Просто ушел, и все! И как он пробрался мимо охраны?

      Будучи немного знакомым с особенностями характера Барона, я нисколько не удивился такому повороту, но тем не менее немного расстроился. Я сам не знал, как представлял наше прощание, но, по крайней мере, мне казалось, что оно должно состояться – в той или иной форме. Я досадливо пожал плечами и перевел взгляд к окну. На подоконнике лежала муха, топорщась сухими лапками вверх. В груди что-то остро сжалось, и в глазах защипало.

      – Доктор! – воскликнула вдруг мама и вскочила. – Подождите!

      По пути к коридору она коротко обернулась.

      – Давай выходи, я стою тут…

      И я остался один в палате. Один с мертвой мухой. Я аккуратно спустился с кровати и встал на ватные ноги. До подоконника было всего два шага, но проделать их оказалось нелегко.