Мгновение истины. В августе четырнадцатого. Виктор Носатов

вновь бросила брату «спасательный круг» Лиза.

      – Неужели? – Глаза подруги загорелись. – Не прочтете ли вы нам свои стихи? – заинтересованно спросила она.

      – Мои вирши личные уж очень, – смущенно пролепетал Аристарх. – Хотите, я продекламирую стихотворение моего любимого поэта, Михаила Юрьевича Лермонтова? – предложил он.

      – Он, по-моему, тоже из военных, – неожиданно выпалила Лара, явно желая показать свою осведомленность, но, заметив на лице своего нового знакомого удивление, покраснела до корней волос.

      – Вы правы. Юнкер Лермонтов учился в нашей Славной школе, – тоном знатока пояснил Аристарх, – здесь, в стенах училища и в кавалерии, уже став офицером, Михаил Юрьевич написал свои самые гениальные стихи о гусарах, о любви и еще много чего…

      – …скажем так, не предназначенного для нежных женских ушек, – после небольшой паузы добавил он, чем окончательно заинтриговал девушек, которые не сговариваясь, в один голос воскликнули:

      – Прочитайте нам про гусар!

      Подойдя к Исаакиевскому собору, юнкер, картинно опершись о колоннаду, не замечая ничего вокруг, с чувством продекламировал:

      Гусар! ты весел и беспечен,

      Надев свой красный доломан;

      Но знай – покой души не вечен,

      И счастье на земле – обман.

      Крутя лениво ус задорный,

      Ты вспоминаешь шум пиров;

      Но берегися думы черной,

      Она черней твоих усов.

      Пускай судьба тебя голубит,

      И страсть безумная смешит;

      Но и тебя никто не любит,

      Никто тобой не дорожит.

      Когда ты, ментиком блистая,

      Торопишь серого коня,

      Не мыслит дева молодая:

      «Он здесь проехал для меня».

      Когда ты вихрем на сраженье

      Летишь, бесчувственный герой,

      Ничье, ничье благословенье

      Не улетает за тобой.

      Гусар! ужель душа не слышит

      В тебе желания любви?

      Скажи мне, где твой ангел дышит?

      Где очи милые твои?

      Молчишь – и ум твой безнадежней,

      Когда полнее твой бокал…

      Увы – зачем от жизни прежней

      Ты разом сердце оторвал!

      Ты не всегда был тем, что ныне,

      Ты жил, ты слишком много жил…

      И лишь с последнею святыней

      Ты пламень сердца схоронил[5].

      Осененный гением великого поэта, а особенно восхищенными взглядами Лизы и Лары, Аристарх самозабвенно купался в лучах славы, когда неожиданно раздался высокий резкий голос:

      – Юнкер, вы почему не приветствуете господина благородного офицера?

      Баташов запоздало вытянулся в струнку и лихо повернулся на голос. Перед ним стоял не кто иной, как его давний недруг по училищу корнет Шварцман.

      – Извините, господин корнет, я вас не заметил.

      – Чтобы впредь замечали, я вас примерно накажу! Доложите своему

5

Лермонтов М. Ю. «Гусар», дата написания 1832 год.