Неприятнейшая неожиданность. Борис Владимирович Попов

Церковь будем класть.

      Пошла обычная для них реакция.

      – Мы же не умеем! Никогда этого не делали…

      – А с кирпичом в руках вы выросли? Никогда не поздно начинать учиться полезному делу, которое будет вас кормить всю жизнь!

      Первым, как обычно, вызвался Ваня. Сразу же за ним следом подписался его друг Егорка, а там потянулись и остальные.

      – Работать теперь будете так: двое на кладке, двое на изготовлении камня. Иван – старший, глядит за порядком и завозит сюда бревна, глину и песок, на строительство – кирпич и известь. Периодически будете меняться между собой. И чтобы каждый все знал и все умел! Кто попытается схалатничать и сделать брак: не докалить кирпич, криво выложить стену или еще как-то нагадить, вышибу к чертовой бабушке и никогда с этим человеком никаких дел иметь не буду! С ленивым тоже работать не стану. Всем все ясно?

      Споров не было. Иван глядел на своих сурово, как дембель на первогодков. Этот и проследит, да и сам не обмишурится.

      – А сейчас нам нужно сделать перевод текста песни на русский язык, по сути – написать на эту тему новые стихи. Чтобы Ярослав писал спокойно, пусть идет домой. На работу три дня.

      – Да я лучше тут, с ребятами.

      – И учтите: без этой песни заказа не будет!

      Ярик сиял, как медный таз. Писать стихи было его любимейшим делом.

      – Мастер, хоть намекни, о чем писать-то? Не похабное чего?

      – Ну ты нашел похабника!

      – А вот твои анекдоты…

      – И есть анекдоты. А тут о Божьей матери петь буду!

      И я коротенько перевел текст. О том, как мы просим ее защитить нас всех, укрыть землю своей заботой и любовью. А потом спел. Это было, конечно, не исполнение итальянской суперзвезды, но слушателей проняло. У, особо чувствительных, даже выступили слезы на глазах. Эх, молодость, молодость…

      – Старший, а вдруг я плохо напишу?

      – А я тогда плоховато спою!

      Посмеялись, усадили пятнадцатилетнего поэта на чурбачок, сунули в руки кусок доски, который после работы плотников валялся во дворе, и вдохновение полилось на бересту, используемую в Новгороде вместо бумаги, которая до Руси еще не дошла.

      Подарок леса махом ободрали с напиленной на дрова березы, вместо писала сунули Ярославу большой гвоздь, выцыганенный сходу у плотников, которые еще тоже возились с постройкой регистратуры, и работа понеслась! Да, пора подаваться на повторный осмотр знатного семейства.

      Боярин и его детишки, по сути, уже выздоровели. Жалоб не было никаких ни у одного из пролеченных мною пациентов. Хозяин попросил помочь жене.

      – Не возьмусь! Она категорически отказалась.

      – Ей уже совсем плохо стало.

      – Вызывайте другого.

      – Обращался еще к двоим, любые деньги давал, не идут, говорят они это не лечат. Не могу же я троих детей без матери оставить!

      – А полечить ее также, как и вас, не пробовали?

      – Да пока спохватились, Ирина уж и пить не может…

      – Да, совсем плохи дела. Это мне надо поглядеть.

      Повели в покой боярыни. Она лежала бледная,