Тренер. Дмитрий Манасыпов

харизматичный. Руководитель, что тут скажешь.

      Столешников повернулся к трибуне, откуда на него с Ларисой смотрели почти два десятка глаз и сколько-то там объективов.

      Владимир Анатольевич, которому бы вместо должности «мэр», куда как больше подошло бы звание «генерал-губернатор», величественно, радушно и очень фотогенично сделал жест рукой, указывая на Столешникова.

      – Вот он, друзья! Юрий Столешников!

      Не хватало только громких аплодисментов.

      – Ничего, что я вас так торжественно?

      Мэр улыбнулся. Не улыбка, а реклама прямо, то ли стоматологическая, то ли предвыборная. До того выверенная и грамотная, миллиметр в сторону и уже не то, а так – с любых ракурсов фотографируй.

      Вот как сейчас.

      Щелк-щелк-щелк, невысокая сухонькая женщина непонятного возраста успела сделать сразу несколько снимков, пока Столешников и Лариса подходили ближе. Лариса поморщилась, стараясь уйти из кадра.

      Мэр руку жал как соревновался, жестко, сильно. Столешников отвечать не стал, зачем?

      – Ужасно рад, – мэр улыбнулся еще раз, повернулся, на миг застыв в другом ракурсе. – Как добрались?

      Надо улыбнуться в ответ, открыто и как можно доверительнее. Играть – так играть.

      – Спасибо, ничего.

      Щелк-щелк…

      – Маша, спасибо, – Лариса сделала останавливающий жест женщине с ее солидной зеркалкой. – Все, уйди отсюда.

      Расстроилась та или нет – непонятно. Но новую жертву для снимков нашла быстро, затерявшись в толпе, окружавшей Владимира Анатольевича.

      – Ну, думаю, поболтаем потом, так? – Мэр спрятал улыбку за деловой маской. – А теперь, пойдемте, на вопросы ответим. Неудобно, люди ждут, кто-то с Краснодара приехал.

      Лариса незаметно и очень как-то по-свойски взялась за рукав его пиджака. Столешников старательно смотрел в другую сторону. Вот оно как, значит…

      – Пап, дай нам минуту, пожалуйста. Договорить.

      Мэр тяжело взглянул на Столешникова, но кивнул, отходя:

      – Только быстрее, я потом сразу уезжаю.

      И вернув на лицо выражение искренней доброжелательности, пошел к окружению.

      Лариса повернулась к своему новому главному тренеру, вздохнула. Ну… послушаем…

      – Давайте так, Юрий… – поджала губы и сразу продолжила: – вон там сидят журналисты. Выйти к ним в любом случае придется. Не нравится команда, можете сказать: я передумал, меня не проинформировали, уезжаю… У меня к вам претензий никаких.

      Да ну?! Ох, как ему бы сейчас хотелось…

      – Разумеется… Иногда сдерживать злость очень сложно. Вот как сейчас. Именно так и сделаю.

      Лариса кивнула. Но…

      – Решать вам. Только… – ну, давай, госпожа президент, не томи. – Сколько вы там без работы просидели? Вот и дальше сидеть будете. Потому что другую дуру, которая доверит вот это всё человеку с такой репутацией, вы вряд ли найдете.

      Вот так, значит…

      Столешников нахмурился, даже, наверное, покраснел, черт знает. Лицу точно жарко, аж горит все. Пожалела… или нет? Он оглянулся, оглядел газон. Его, Юрия Столешникова, газон редкого