Драконья ненависть, или Дело врачей. Евгений Малинин

был для меня довольно неожиданным.

      – Да так, просто к слову пришлось… – ответил я, пожав плечами.

      Петр тут же вскинул голову и посмотрел прямо мне в глаза.

      – А-а-а… А я подумал, что тебе что-то известно…

      – Можешь считать, что мне неизвестно совершенно ничего… Ну, разве, кроме того, что было сказано вчера нашим губернатором… – Забродин поморщился, – ну и того, что рассказал мне Борис Ильич… Можешь мне поверить, он был не слишком многословен. Но то, что он мне поведал, слишком отдавало какой-то мистикой…

      Ассистент слушал молча, глядя прямо мне в глаза.

      – Так куда, все-таки, мы поедем?! – перевел я разговор в предметное русло.

      Несколько секунд Петр продолжал молчать, а затем снова улыбнулся, словно принял какое-то решение:

      – А вот в… болото и поедем… Там, кстати, ты и с пострадавшими… вернее, со страдающими от этих эпидемий сможешь поговорить!..

      С этими словами он протянул мне свой шлем, а на мой недоуменный взгляд с легкой усмешкой ответил:

      – Меня-то и без шлема не остановят, а этот я для возможных пассажиров держу.

      Я нахлобучил на голову пластмассовую каску, уселся на заднее сиденье, и Петр плавно тронул своего «железного коня» от тротуара.

      По городку мы ехали небыстро, тем не менее я с удивлением понял, что старенький Петин мотоцикл находится в прекрасной форме: двигатель урчал ровно, без кашля и пыхтения, даже пружины под моим высоким седлом не скрипели! А когда мы выехали за пределы районного центра, ассистент прибавил газу и мы понеслись с такой скоростью, что кусты по обочинам дороги слились в сплошную серо-зеленую стену. Понятное дело, разговаривать при такой езде не было никакой возможности, так что мне оставалось только обозревать окрестности и гадать, в какое болото решил завезти меня мой провожатый.

      Впрочем, ехали мы не долго, минут через двадцать-тридцать мимо нас промелькнул белый прямоугольник дорожного указателя «Погорелица 15 км» со стрелочкой, указывавшей направо. Через несколько метров Петя повернул и сразу же резко сбросил скорость. Теперь под колесами его транспортного средства было совсем не шоссе, хотя бы и местного значения, а самый настоящий проселок, с раздолбанной колеей, перевитой неизвестно откуда взявшимися древесными корнями и лужами, не просыхающими даже в самую испепеляющую жару, которые он тщательно объезжал.

      Двигатель с рева перешел на громкое урчание, и я, чуть наклонившись вперед задал риторический вопрос:

      – Значит мы, все-таки, в Погорелицу едем?

      – Нет!.. – Забродин отрицательно мотнул головой, – Погорелица в стороне останется!..

      И действительно, скоро проселок вильнул в сторону, к показавшимся из-за заросшего кустами пригорка темным, побитым дождями крышам деревни, а наш мотоцикл покатился совсем уже без всякой дороги, по недавно скошенному лугу к темнеющему невдалеке лесу.

      На опушке этого леса мой провожатый остановил свое транспортное средство и соскочил на землю.

      – Если ты еще не передумал,