Русский И Цзин. Владимир Тучков

Воссияешь. Ты – драгоценный сосуд со словами и мимикой. Шестнадцать слуг несут твой паланкин, на котором ты восседаешь в палантине. До конца дня ты деятелен. А вечером осторожен, словно опасность подкарауливает тебя за каждым углом.

      Разве что долгожители еще помнят твой коронный проход по левому краю и победно вскинутые руки, когда ты в Афгане, не прячась за чужие спины и за свои генеральские звезды, вел бои с превосходящим противником, и от твоего бархатного баритона зал приходил в неистовство, потому что ты первым бросил вызов коррумпированной антинародной шайке, не побоявшись прямых угроз, выйдя в открытый космос в критическую минуту, ты спас станцию и друзей-космонавтов, ведь тебе было страшно, когда Россия висела на волоске и от твоего решения зависело будущее нации, ты не жалел денег на партийное строительство, помнят тебя молодого, безусого, задорного, зовущего за собой вперед… Однако народ оказался дрянь – устал, выдохся, отстал.

      Ты – депутат. А ночью, тайком, обмакивая стальное перышко № 15 в чернильницу, ты пишешь на тетрадных листочках в клеточку письмо, которое имеет строгую каноническую форму. Вначале идет пожелание здоровья адресату и всем членам его семьи. Затем идет содержательная часть письма, в которой ты рассказываешь о своей жизни бесхитростными словами. О том, какой большой город Москва. Сколько тебя в ней окружает плохого, а то и просто враждебного. В спокойном тоне, без какого бы то ни было бахвальства, перечисляешь свои достижения: хорошая квартира, неплохие заработки, жена радует своей разумностью, деловитостью и скромностью, что на фоне всеобщего падения нравов особо радует. Старший сын учится хорошо: по математике и физике у него четверки, а иногда даже и пятерки. С русским языком похуже. Дочка уже стала совсем смышленой, на празднике в детском садике она лучше всех прочитала стихотворение, и Нина Ивановна ее очень хвалила. Но есть и проблемы: у тебя ноги часто болят, а доктора ничего не знают, только деньги тянут. Письмо заканчиваешь приветами всем своим знакомым, и это место занимает целую страницу. Ну, и совсем в конце признаешься, что хоть у тебя тут и все хорошо, но все равно ты очень скучаешь по своим родным местам. И тут тебе очень хочется передать привет Нине, но ты сдерживаешь себя, потому что это твое очень личное, о чем не должна знать ни одна живая душа. Ставишь число – день, месяц, год, – а затем и подпись – «Ваш сын»… Задумываешься и называешь себя по имени отчеству. Потому что ты – депутат. А у депутата имя без отчества быть никак не может.

      В общем, ты довольно милый и бесхитростный. Найдешь противника: то забьешь в барабан, то перестанешь. То заплачешь, то запоешь. Если бы все люди были столь прозрачными, как ты, то проблем в отечестве было бы гораздо меньше.

      Хулы не будет.

      110111

      Воспитание малым

      Ты – электрик. Дело нехитрое. Три фазы и нуль, которыми ты оперируешь, получая в результате коммутации шестнадцать комбинаций. Хотя, конечно, это не так уж и мало – две триграммы или четверть Книги перемен. И эти шестнадцать гексаграмм водят тебя по малому кругу. И они, словно