Дневник его возлюбленной. Ула Риф

как они любили нас с Мартой… Даже после того, как они разошлись, и мы все стали жить раздельно, они всегда были готовы по первому зову прийти на помощь, что бы ни случилось. Потом их не стало, и у меня остались только Марта и Марк.

      Что ж, мне двадцать четыре года, за плечами не сложившаяся семейная жизнь и тяжёлый багаж из чувства разочарования и личной неустроенности. Но что меня не может не радовать – я снова дома в это чудесное утро.

      Я сложила фотографии, поставила ящик на место и, стараясь не растерять призрачное благополучие отпущенной болью на свободу головы, принялась одеваться.

      Надеясь, что мне удастся в одиночестве выпить свой утренний кофе и окончательно прийти в себя, пока Марта, Роберт и племянники досматривают сны, я спустилась вниз и потихоньку пробралась на кухню.

      Тонкий кофейный аромат, растекающийся волнами по дому, ещё на лестнице дал мне понять, что за завтраком я буду не одинока. Несмотря на ранний час на столе было, что называется, сервировано. Марта поднялась ещё раньше меня и, пока я боролась с головной болью и непокорной мебелью, успела приготовить завтрак.

      – Как красиво! – Глядя на стол, я вдохнула ещё раз завораживающий кофейный бриз. – Марта, а почему тебе не спится столь прекрасным и столь ранним утром?

      – А тебе? – Марта ответила вопросом на вопрос, это означало, что она страшно волнуется.

      Всем своим видом показывая своё расположение и благодарность за горячий завтрак, я села и притянула к себе тихо звякнувшую белую кофейную чашку с дрогнувшим от моего усилия содержимым. Затем осторожно, двумя пальцами, приподняла её и ещё раз вдохнула, прежде чем сделать первый обжигающий глоток.

      – О чем ты хотела поговорить со мной, моя обожаемая сестрёнка?

      Обезоружить Марту было просто. Я знала все её сентиментальные слабости и иногда использовала их с пользой для себя. Конечно, это было не честно, но я не была готова выслушивать нотации этим тихим солнечным утром, учитывая то, что ещё сорок минут назад мне казалось нереальным просто открыть глаза и подняться с постели. Но, судя по всему, Марта была настроена решительно.

      – Я хочу с тобой поговорить.

      Удивительно, Марта никогда не начинала говорить прямо, она кружила вокруг и около, несмотря на то что я уже давно за неё могла воспроизвести наш грядущий диалог с точностью до запятой.

      – Кофе божественен. – Я сделала ещё один глоток.

      – Сейчас приедет Сирин.

      Я подавилась кофе. На этот раз вопреки всем моим прогнозам Марта всё-таки решила начать с главного.

      – Сирин? И ты поднялась в шесть утра, чтобы сообщить мне эту сногсшибательную новость? – Я резко отодвинула чашку. Та покачнулась, расплёскивая своё драгоценное содержимое, которое тут же воплотилось в развесёлые цыганские оборки на белой накрахмаленной скатерти.

      Марта проводила взглядом танцующую цыганочку чашку и строго посмотрела на меня.

      – Да, теперь я вижу, ты действительно дома.

      – Прости.