Забытый город. Мария Гинзбург

к плоскости орбиты сместилась так, что жизнь на Схатранай стала невозможна. Резко сменились климатические пояса. Все пригодные для обитания зоны скрылись под снегом.

      Амрита решила нарушить молчание, которое становилось невыносимым и невежливым.

      – Когда мы починим климат на Схатранай, что там будет? – спросила Амрита.

      Лучи морской звезды зашевелились. Хатхуу направил на собеседницу два луча из пяти – про человека в таком случае сказали бы «дружелюбно покосился». Амрита с трудом сдержала тошноту, подступившую к горлу. Религиозные фанатики прошлого наверняка охарактеризовали бы Хатхуу как монстра, чей облик сам по себе является кощунством, вызовом всем представлениям о порядке и красоте Вселенной. Он не должен был существовать, этот бочонок с ветками, увенчанный, словно в насмешку, огромной морской звездой. Пространство словно бы прогибалось под ним, желая исторгнуть его из себя.

      – Ну, во-первых, самое главное, чего там не будет, – сказал Хатхуу. – Точнее, кого. Там больше не будет мидлогов.

      Амрите все время слышался в его речи немецкий акцент, и ей это скорее импонировало, хотя она понимала, что эта ассоциация столь же ложная, как и с морской звездой, украшавшей верхушку туловища Хатхуу.

      – Но их и сейчас там нет, – заметила Амрита. – Больше нет. Кто мог выжить после планетарной зимы?

      Ветки-щупальца качнулись, словно под ветром, но Хатхуу ничего не сказал. Читать язык тела представителя другой расы очень сложно, но сейчас Амрите показалось, что он не вполне с ней согласен и хотел поделиться своими опасениями на этот счет, но передумал.

      Вместо этого он спросил:

      – Вы осуждаете нас? За то, что мы, цветкасты, уничтожили породивших нас мидлогов? Как часто вам вообще приходится по работе сталкиваться с этическими проблемами?

      – Часто, – мрачно ответила Амрита и прикусила язык. – Нет, лично я вас не осуждаю, – добавила она, чтобы уйти от щекотливой темы. – Конфликты метрополии и колоний встречаются в истории разных планет. Результаты всегда примерно одинаковые. В исторической справке написано, что колонии захотели свободы, и повелители Схатранай – как вы говорите, мидлоги? – взорвали Лахакастру. Третью вашу обитаемую планету. Теперь даже Корпорация не берется ее починить. Вы знали, что вас ждет то же самое. У вас не было другого выхода. Но что будет на Схатранай теперь?

      Хатхуу опять пошевелил щупальцами – словно невидимая вода заструилась сквозь длинные ленты водорослей, качая их. Видимо, это означало, что он подбирает слова.

      – После того как биосфера Схатранай будет восстановлена, – сказал он наконец, – все желающие смогут отправиться сюда и начать здесь новую жизнь.

      Амрита снова отхлебнула кофе и осведомилась:

      – А вы, цветкасты, не боитесь стать метрополией по отношению к будущим поселенцам Схатранай? Стать такими же, как те, кого вы уничтожили? В этом был бы мрачный юмор.

      Хатхуу резко качнул головой-звездой.