Леший. Возвращение к покону. Роман Галкин

творящегося вокруг. Не ну, разве может происходить на самом деле то, что они сейчас видят? А видели они, как засветилась желтым светом правая Лехина ладонь, и из нее прямо в гномика шарахнула молния. Гномик засветился, словно лампочка, затрясся, а когда огненный ореол вокруг него померк, рухнул наземь, продолжая потрескивать проскакивающими во всклокоченной шевелюре искрами. Но вопреки опасениям братьев, гномик не умер. Выпустив струйки дыма из ноздрей и ушей, и пару раз моргнув, он неожиданно резво вскочил на ноги. Теперь домовенок не напоминал того согбенного старикашку, который вышел к пришельцам. Перед ними стоял бодренький такой гномик с бодро топорщащимися жесткой щеткой усами и бороденкой лопатой. Одет он был в костюмчик из грубой мешковины. На ногах лапти и намотанные до колен онучи.

      – От жжёшь, – осмотрев себя, удовлетворенно притопнул лаптем домовенок, – енто ж я веков пять скинул, а то и все десять, три клеща мне на правую ягодицу! Вот токма домишко-то мой рассыпался вовсе.

      – Не печалься, домовой, – сгреб его за шкирку Леший и поставил перед Коляном. – Вот его терем всяко лучше твоей сгнившей хатенки. В него и переберешься моим повелением.

      – Ой ли лучше? – настороженно осмотрел обалдевшего парня домовой, нагло усомнившись в словах самого владыки.

      В другой раз тот испепелил бы наглеца. Но, помня о дефиците в здешних краях тайного народца, вынужден был на первый раз сдержаться. И снова терпеливо принялся объяснять мужичку, что у Коляна родился наследник, а дом без пригляда и все такое. Выслушав, наглый мужичонка отставил ногу, упер в бока кулачки и начал выдвигать условия своего переселения:

      – Значится так. Вотета вот я не люблю, – он ткнул пальцем в сумку, висевшую на плече Коляна, и пояснил: – не люблю, когда в доме пьянку пьянствуют. Не люблю, когда мусор мусорят и шум шумят. Все енто безобразие анчуток привлекает. А ежели я токма и делать буду, что их выпроваживать, то когда ж мне хозяйство хозяйствовать, сырец тебе в дымоход, а?

      Вконец растерявшийся под строгим взглядом гномика, Колян пожал плечами.

      – Теперича далее. Во дворе чтоб плевки не плевать. Не то петухи дохнуть будут, и некому будет нечисть криком отпугивать. Петухи у тебя нонче кричат исправно?

      – Нет у Коляна петухов, – вставил за брата Юрий. – Он вообще курей не держит.

      – Петуха надобно завести, – не терпящим возражения тоном заявил мужичок. – И пару курочек ему для услады. Оно и мне свеженькое яичко-другое выпить не помешает. Ага, и домочадцам накажи, чтобы кажную ночь под обеденным столом было блюдце с молочком и горбушка ржаного хлебушка. Не то обижусь. Тогда всем мало не покажется. А то и вовсе уйду, и живите тогда сами, как знаете. Та-ак, что еще… Банника и конюшенного ежели нет, я сам подыщу таких, кои мне угодны будут. Шушуны ежели забредут – отважу. А иного, может, и приручу. Иной шушун не хуже цепного пса вора отвадит. Наперво все. Теперича надобно к дому присмотреться. Может что переделать да переставить придется.

      – По феншую, – нервно хохотнул Юрий, но гномик на него даже не глянул.

      – Ну, –