Леший. Возвращение к покону. Роман Галкин

пытаясь найти взглядом то место, где притаился неведомый привратник.

      Не дождавшись ответа, он отступил еще на шаг, и врата с легким шелестом сомкнулись. Шагнул вперед – врата разъехались, будто приглашая его войти. Отступил – врата сомкнулись.

      – Волшба, – понятливо кивнул пришелец, однако еще несколько раз шагнул туда-сюда, наблюдая за послушными створками. Остановился потому, что изнутри к вратам подошла дородная баба в темно-синих мужских портках и коротком кафтане такого же цвета. Она подозрительно обозрела открывшиеся при ее приближении створки, достала из кармана черную пластинку, потыкала в нее пальцем и поднесла к уху.

      – Палыч, звякни Егорову! – непонятно кому заорала она. – Пусть пришлет наладчиков. Третьи двери сами собой открываются и закрываются.

      Оглянувшись, дабы узреть того, кому орала баба, Леший не заметил вышедшего из-за подпирающей навес колонны мужичка, и тот, не видя скрытого мороком пришельца, налетел прямо на него. Ударившись лбом о плече владыки, мужичок отскочил назад, едва не шмякнувшись на пятую точку, и ошарашенно уставившись в пустоту, на которую так чувствительно наткнулся.

      – Чего это было? – пробормотал он и потянулся рукой.

      Леший отступил в сторону, и рука мужика ничего не нащупала. Однако тот не успокоился и, медленно продвигаясь вперед, начал ощупывать пространство перед собой двумя руками.

      – Нажрутся с утра, клоуны, – презрительно бросила в сторону ощупывающего воздух мужика баба в портках и, покрутив пальцем у виска, удалилась внутрь здания.

      Леший не понял, что она имела в виду, но жест с кручением пальцем у виска был ему знаком. Так часто делал Кощей, когда восстал в первозданном облике. Он объяснял, будто сей жест означает восхищение мудростью собеседника. Однако чем же так восхитилась эта баба?

      Обойдя щупающего воздух мужика, он непроизвольно поклонился услужливо распахнувшимся вратам и проследовал за стеклянную стену. А здесь-то было чему подивиться. Начать хотя бы с камня под ногами, нарезанного ровными квадратами и отшлифованного до зеркальной глади. Леший хоть и ощущал босыми ногами, что это камень, однако присел и пощупал руками – нет, точно не лед.

      А все вокруг блестело и сияло. Такого блеска не знают даже дворцы великих князей! Не иначе он попал во дворец какого-то великого колдуна-волшебника? Может, здесь обитает обладатель той самой силы, которую лесовик называл лиликтричеством? Это ж надо, чтобы все вот так-вот из стекла было! А что энто за штуки такие светящиеся стоят? Вона девка в одну пальцем тычет и тычет. Полоумная либо? Во, дотыкалась. Штуковина энта ей лоскутков каких-то цветных выплюнула, а та хвать их и зашагала куда-то за стеклянные лабиринты. Каблучишами-то по камню стучит, аки кобыла подковами. Гнать бы ее отсель, пока весь пол не побила да не поцарапала.

      Владыка подошел к штуковине и тоже потыкал пальцем в ее светящийся лик. Лик тот засветился разными цветами да начертал словеса непонятные. Понял Леший, что