Две жизни. Мистический роман. Часть 2. Конкордия Антарова

касательно младшего внука, велев передать ему небольшую сумму денег и все бриллианты. Пастор разделил это наследство по своему усмотрению. Старшей дочери завещал деньги, младшей – дом и драгоценности.

      Молодой лорд, поведавший девушке свои мечты об артистической карьере, рассказавший о своей любви к музыке, был очень удивлен, когда она принялась уговаривать его послушаться отца, сделаться пастором и немедленно на ней жениться. Никакие доводы логики не действовали. Девушка не верила в его артистические таланты, столь одобряемые профессорами. Не верила она и его способностям к науке и боялась стать женой ничем не обеспеченного певца или еще менее обеспеченного ученого. Дом же в Лондоне, предоставляемый немедленно за согласие стать пастором, казался ей уже кое-чем, а деньги и бриллианты для нее были надежнее славы певца или лавров ученого.

      Ее настойчивые уговоры перешли в бурные мольбы о спасении, и последовали такие сцены, что бедный юноша, принеся в жертву свои мечты, повел к алтарю девушку, которую – как она говорила ему теперь, – он шокировал и компрометировал своим поведением.

      «Чем была вся моя семейная жизнь?» – думал в ночном безмолвии пастор.

      Для него каждый прожитый день являл собой ряд внутренних катастроф.

      Неряшливая и жадная итальянка с дурными манерами трудно поддавалась элементарному внутреннему и внешнему воспитанию. И только окончательное его решение, твердое как скала, стоившее немалого количества истерик и сцен, заставило леди Катарину образумиться и усвоить внешние требования, предъявляемые английским обществом к женщине ее круга. Пастор объявил категорически, что до тех пор, пока она не научится вести дом и хозяйство и держать себя, как подобает английской леди, она не будет представлена ни его отцу, ни старшему брату, не будет введена в их семью, а следовательно, лишится того высшего общества, которого так жаждет.

      Целый год прошел в напряженной борьбе. Дочь родилась преждевременно, на голове пастора появились первые седые волосы, и вот наконец налет богемы, неизвестно как и где приобретенный, благодаря огромным усилиям воли и доброте мужа, сошел с леди Катарины. Постепенно вводимая мужем в общество, она усвоила внешний аристократизм, оставаясь по сути мелкой и жадной мещанкой.

      Пользуясь своей красотой, пасторша легко завладевала сердцами, но прочной дружбой ни с кем похвастаться не могла. Какие горькие минуты переживал пастор, возвращаясь в свой тихий дом из богатых покоев отца и брата! Леди Катарина, ослепленная блеском роскоши, только и говорила, что о слабом здоровье его брата, об отсутствии у него наследников и об их блестящем будущем после смерти брата, когда ее муж станет единственным наследником всех его богатств.

      Вспомнилось пастору и рождение его младшей дочери. Насмешки матери сыпались на голову бедной крошки, синие отцовские глаза и кудрявые белокурые волосы которой раздражали ее. Так и росла бедная Алиса, видя, как мать всегда и во всем предпочитала старшую сестру.