Кларджес. Джек Вэнс

руками за чугунные прутья, выглядывая наружу.

      Клеть прикоснулась к мостовой, ее передний сегмент откинулся вверх – узницу освободили. Срок ее публичного наказания истек.

      Все сидевшие в кафе чуть наклонились вперед и задержали дыхание.

      Старуха вышла из клетки и стала осторожно пробираться вдоль фасада Актуария в направлении Бронзовой улицы.

      Рядом с ней на мостовую упал камень, за ним – второй и третий. Четвертый попал старухе в бедро.

      Несчастная побежала – из темноты на нее обрушился целый камнепад. Один из камней, величиной с кулак, ударил ее в затылок. Старуха споткнулась и упала.

      Камнепад продолжался – она лежала и вздрагивала от каждого попадания.

      Но вскоре она сумела подняться на ноги, нагнулась, закрывая голову руками, бросилась к Бронзовой улице и скрылась за углом.

      «Ммф! – отреагировал свидетель расправы, сидевший за соседним столиком. – Так-таки сбежала».

      Другой отозвался голосом, полным укоризны: «И ты об этом сожалеешь? Чем, после этого, ты лучше извращенца?»

      «Сколько их там? Камни падали градом!»

      «Извращенцев становится все больше».

      «Извращенцы, авгуры, пифии, хрен с маком… Что с нами будет? Не знаю, не знаю…»

      Глава VI

      1

      На следующее утро Кудеяр явился в паллиаторий без опоздания, каковое обстоятельство заставило его с горечью подумать: «Я уже такой же, как остальные ничтожества, жаждущие статуса!»

      Базиль Тинкуп был чем-то занят и отсутствовал; Кудеяру пришлось иметь дело с курносым психотерапевтом.

      Каддиган, сидевший за столом, продвинул к нему какой-то распечатанный документ: «Будьте добры, заполните эту форму».

      Кудеяр просмотрел эту бумагу и нахмурился. Каддиган рассмеялся: «Заполните. Это ваше заявление с просьбой о приеме на работу».

      «Но я уже работаю фельдшером», – возразил Кудеяр.

      Психотерапевт с трудом сдерживал нетерпение: «Нет никаких причин для беспокойства – заполните форму, и дело с концом».

      Кудеяр нацарапал несколько слов в пробелах, проставил прочерки и вопросительные знаки напротив тех вопросов, на которые он предпочитал не отвечать, и бросил документ на стол: «Вот, пожалуйста – история моей жизни».

      Каддиган взглянул на заявление: «Возникает впечатление, что вся ваша жизнь – один вопросительный знак».

      «Это не имеет практически никакого значения».

      Каддиган пожал костлявыми плечами: «Вы очень скоро обнаружите, что местное руководство придирается к любым нарушениям правил. Это, – он указал на заявление Кудеяра, – подействует на них, как красная тряпка на быка».

      «Возможно, местное руководство нуждается в стимуляции».

      Психотерапевт ответил пристальным холодным взглядом: «Фельдшеры редко стимулируют руководство, не сожалея о последствиях».

      «Надеюсь, я недолго останусь фельдшером».

      Каддиган