Артикль №6. Яков Шехтер

старого аэродрома и построили себе дома. Подальше от города. И все равно боятся. Там все обнесено колючей проволокой и даже чтобы мимо проехать нужно разрешение. Авось быстро получим.

      – Надо же, как в Южной Африке.

      – Чего это в Африке? У нас тут Европа!

      – Ну да, ну да, ничего не изменилось. У вас Европа!

      Я теперь часто путалась, с этим «мы» и «вы». Года два назад я получила, наконец, европейский паспорт и первое, что сделала – написала заявление об уходе, купила домик в маленьком городке на острове Файал и открыла в нем книжный магазин. Да-да, такой старомодный книжный магазин с настоящими бумажными книгами и уютным кафе, в котором посетителей обслуживала я сама. Неизвестно, почему они ко мне ходили – то ли из-за того, что я разрешала им читать книги прямо в магазине, то ли из-за кофе, сваренного в старинной медной турке, то ли из-за фруктового пирога, который пекла каждое утро. Я даже научилась мастерски разводить огонь в камине, потому что, несмотря на субтропики, в домике без центрального отопления бывало довольно зябко.

      Механически лязгнули створки печи, и гроб плавно опустился вниз и быстро скрылся в красном жерле.

      – Да, разбросала нас жизнь, – сказала Джема, – Алекс умер от инфаркта в прошлом году. Я не хотела тебе говорить. А Ната и Борька попали в аварию еще лет пять назад, так что их тоже нет. А про остальных ты знаешь. Все уехали.

      – А мама? Как же его мама? Я ее хорошо помню.

      – Она тоже умерла года полтора назад. И детей Чучо не нажил, как многие из нас. Почитай мы все. Потерянные люди. Умираем поодиночке. Вон Алекса нашли только через неделю.

      – Знаешь, человек всегда умирает один, как и рождается.

      Разговор был прерван похоронным агентом. Нужно было немедленно заказать урну. Мы выбрали синюю, с красивой жар-птицей на боку.

      При оглашении завещания выяснилось, что единственным оставшимся друзьям поручалось развеять прах Чучо над Фленово, что под Смоленском. Теперь это была практически граница с соседним государством.

      Мне была завещана коллекция грампластинок, тех самых неуклюжих черных дисков, для которых теперь уж не осталось проигрывателей.

      – Придется тебе купить патефон, моя дорогая! – пошутила Джема, пока мы стояли в очереди за урной.

      – Зато тебе достались театральные афиши, с ними проще, гораздо проще.

      Мы рассмеялись, смутив скорбную очередь в регистратуре крематория. А я подумала, что Чучо был легким человеком-праздником, и наверняка сейчас его душа радовалась этому веселью.

      – Так странно, мне грустно, но и хорошо. Как будто отогрелась впервые за много лет.

      – Ну и отлично! Давай решать, когда поедем в Смоленск. Это ты свободная дама, а у меня работа. Теперь, знаешь ли, все стали изучать английский, так что я занята день и ночь.

      – Ну, английский всегда изучали, разве нет?

      – О, не так! Теперь без него не получить работу, никакую вообще, понимаешь?

      – С трудом!

      – Ну, тебе и не надо, к счастью,