Огонь, тлеющий под водой. Анастасия Кузнецова

тонкую ткань летнего платья ее кожа чувствовала, как холодящее острие метала проявляет настойчивость.

      Надо было что-то делать. Но всё, что она могла, она уже сделала. И продолжала делать, взывая ко всем вышним силам о помощи.

      Она не знала молитв.

      Просто внутри как будто заработал радиопередатчик, который передавал сигнал SOS.

      И в этот момент было совершенно не важно, кто именно его услышит.

      На другом конце аллеи появилась семейная пара средних лет. Медленно прогуливаясь перед сном, мужчина и женщина шли под руку и о чем-то не спеша говорили.

      Анастасия, продолжая гладить по голове наркомана, дождалась, когда пара подойдет ближе. Спокойным, но достаточно громким голосом она спросила

      – Простите, вы не подскажете, который час?

      Ей надо было привлечь внимание.

      И у нее получилось.

      Прохожие стали смотреть, пытаясь понять, что происходит. Уж очень неестественно наркоман держал поднятой и прижатой к сетке ее руку. Со стороны это могло вызвать подозрение. Пара стала подходить.

      Анастасия уже более тихим, но более тревожным голосом попросила:

      – Вы не могли бы сказать точное время? – поймав наконец взгляд приближающегося прохожего, она кивнула в сторону ножа, и мужчина, переведя туда взгляд, остановился.

      Он увидел беременную девушку, к животу которой был приставлен нож. И сначала растерялся. Но быстро собрался и строго просил:

      – А что у вас тут происходит?

      Голос Анастасии уже не вызывал у наркомана никаких реакций. Даже когда она обратилась к проходящей паре, он как будто грезил о чем-то своем. Но когда в его грезы ворвался вопрос мужчины, он очнулся. Испуганно обернувшись, он бросился бежать прочь из аллеи.

      Анастасия почувствовала, как слабеют ноги, и подбежавшие люди едва успели ее подхватить. Они довели ее до дома родителей, и ее долгожданная малышка родилась на месяц раньше положенного срока.

      Вскоре Анастасия ушла от мужа. Родившейся дочери было всего два месяца. Родителям, как и многим другим, уже полгода не платили зарплату. Чтобы выжить в этом безумном хаосе девяностых годов, где царил произвол и преступный хаос, она приняла предложение соседки, которая возила в Москву рыбьи яйца ценою в золотой слиток.

      – Рыбьи яйца? – переспросил в недоумении Жан Батист. – Что это такое?

      – Это черная икра. Икра осетровых рыб, таких как осетр, севрюга и белуга. У тебя был браконьером отец. Он охотился на животных. А есть браконьеры, которые охотятся за рыбой.

      Я покупала у рыбаков-браконьеров черную икру и возила ее продавать в Москву. Это был очень опасный и уголовно наказуемый бизнес. Всех, с кем я работала тогда, посадили в тюрьму.

      Меня поймать не смогли.

      Потому что я нашла выход.

      Дело в том, что поезда, приходящие в Москву во время путины, когда осетровые шли на нерест, встречали кордоны полицейских с собаками. Только собаки могли почувствовать в потоке людей с сумками запах икры, упакованной в пластиковые или металлические банки.

      Конечно, тех, кто возил икру, за денежное вознаграждение