Болотница. Татьяна Мастрюкова

было ещё полбеды. Сеть то появлялась, то пропадала, как нарочно. Стоило мне только начать набирать папин номер, как телефон становился бесполезной игрушкой, которая, к тому же, скоро разрядится. Наконец максимально тихо мне удалось изогнуться и поймать слабый, но всё же устойчивый сигнал.

      – Папочка, папочка, ну давай же, давай, – лихорадочно бормотала я про себя, тыкая экран, и тут опять замерла и в который раз покрылась холодным липким потом.

      Тихо-тихо скрипнула входная дверь, едва слышно зашуршали мелкие камушки, которыми была посыпана дорожка вокруг дома, и из-за угла показалась знакомая фигура. В темноте выделялся светлым пятном крестьянский сарафан в мелкий цветочек. Только двигалась она совсем не знакомо. Плечи чуть сгорблены, руки опущены вдоль тела, будто плети, ноги словно и не сгибаются в коленях, но движения все очень осторожные и тихие. Фигура подняла голову и медленно огляделась, будто прислушиваясь. Мне показалась, что её лицо растянуто в той же страшной улыбке.

      Почему я решила, что та сущность, что прикинулась моей мамой, будет сидеть дома? Наверняка в темноте и на улице она чувствует себя свободнее, чем в помещении. Я вдруг подумала, что в том углу кухни, куда сидела уставившись мама, на стене висела маленькая иконка. Я даже не обращала внимания, кто там изображён. Что, если при свете дня, пока было видно изображённое на иконе, ничто злое не могло сдвинуться с места и навредить мне? Мне и маме…

      Я не могла назвать её мамой, но и зомби её называть у меня язык не поворачивался. Зомби могли быть кем-то другим, и плевать на них, а это моя мамулечка…

      Вдруг я чётко поняла, что если сейчас начну звонить папе, то эта сущность безусловно услышит меня. Если она подойдёт к яблоне, то я точно не смогу спуститься. Сколько она будет здесь стоять? А вдруг она лазает по деревьям? У мамы это всегда неплохо получалось…

      Я чуть не заорала, когда рядом со мной послышался шелест. Но это только ветер пошевелил листьями старой яблони. И донёс до меня болотный запах, хотя и совсем слабый, но внезапно вызвавший рвотный рефлекс. Я с трудом сдержалась.

      Тёмная фигура у дома продолжала стоять на том же самом месте, на углу дома, будто принюхиваясь. Мне показалось, что она смотрит прямо на меня.

      Вот медленно-медленно пошла вдоль дома, мимо окон, будто что-то потеряла. Мне даже на мгновение представилось, что сейчас мама заберётся обратно к себе в комнату через окно, но она прошла мимо до угла, где снова остановилась и стала смотреть на участок, медленно поворачивая голову туда-сюда. Действительно принюхивается. Самое ужасное, что лунный свет отражался от её глаз, так что они блестели, как у кошки, но одновременно с этим отблеск был тусклым и каким-то неживым. Это было настолько жутко и неестественно, и невозможно, что мне пришлось до боли сжать зубы, чтобы не заорать.