Ангелина – принцесса сказок. Надежда Викторовна Малинкина

печеньем! – бесёнок облизнулся от предвкушения.

      – Ну, это проще простого! – с этими словами старушка полезла по стремянке на полку с буквой «К», достала сказку «Крошечка-хаврошечка» и попросила. – Крошечка, дай моему гостю молока.

      И вдруг на столе появился кувшин свежего молока.

      Старушка слезла, хлопнула в ладоши:

      – Эй, пажи из сказок о королях, испеките моему гостю домашнего печенья!

      Увидев печенье на столе, Никтошка подбежал к столу и принялся утолять свой сказочный голод.

      – Я бы и сама тебе что-нибудь испекла, да печь здесь боюсь топить: вдруг книги копотью попорчу! – словно извинялась женщина. – Покушаешь – баньку тебе истоплю, гость незваный!

      9.

      Сегодня у Ангелины – первое свидание с мальчиком! Это, бесспорно, самые сладкие мгновения жизни! И это был самый знаменитый мальчик в школе – Герман Петров! Ангелине было очень приятно его внимание. Герман её пригласил погулять за стенами школы, съездить на хрустальное озеро и на поющие луга! Ангелина была счастлива! Счастлива, как никогда в жизни! Всю ночь она думала о том, как очаровать такого мальчика. Она размышляла над своим нарядом, своей причёской. Боялась, что у неё за одну ночь выскочат на лице следы юности. Она тревожно подбегала к зеркалу и с радостью убеждалась в своей привлекательности. Утром занятия, к счастью отменили, и они с Германом отправились на прогулку.

      Она надела длинный сарафан, расшитый ромашками на зелёном поле, а волосы заплела в косу. Герману вид Ангелины не понравился: девушка напомнила ему простую русскую крестьянку, а не принцессу. В душе он был ярым западником, поэтому всё русское считал отсталостью, но он не стал портить Ангелине настроение. Сначала они решили съездить на поющие луга. Живовлас им разрешил взять самых лучших своих лошадей. Лине достался вороной прекрасный скакун, а Герману – белоснежная кобыла.

      Они летели навстречу различным луговым цветам, а цветы пели чудесные луговые серенады.

      «Дзинь – дзинь», – пели звонко колокольчики.

      «Линь – линь», – вторили им майские ландыши.

      «Ла – Ла – Ла», – нежно выдыхали полевые гвоздики.

      «Сюинь-сюинь», – почти по-китайски звенела повилика.

      И влюблённая душа девочки тоже что-то такое же напевала.

      На конце поющего луга они увидели чудесное хрустальное озеро. Они сели в лодку, и лодка чудесным образом сама поплыла. А на берегу озера цвёл благоухающий жасмин, в ветвях которого песню любви щёлкал соловей.

      – Наверное, в такое же время влюблённые трубадуры слагали свои серенады, – мечтательно сказал Герман.

      – Расскажи о себе, – нежно попросила Лина.

      – Рассказывать-то особенно и нечего, – скромно потупился Герман. – Жили мы среди людей. Отец мой был колдуном, а по совместительству – послом, так что мотались мы с семьёй много по заграничным странам. Мать – обычная смертная. Мне было года три, когда Черномор напал на нас и убил моих родителей. Я случайно уцелел, только правая рука у меня в шрамах.

      Герман