Стихотворения. Поэмы. Сергей Есенин

в кабацкой драке

      Саданул под сердце финский нож.

      Ничего, родная! Успокойся.

      Это только тягостная бредь.

      Не такой уж горький я пропойца,

      Чтоб, тебя не видя, умереть.

      Я по-прежнему такой же нежный

      И мечтаю только лишь о том,

      Чтоб скорее от тоски мятежной

      Воротиться в низенький наш дом.

      Я вернусь, когда раскинет ветви

      По-весеннему наш белый сад.

      Только ты меня уж на рассвете

      Не буди, как восемь лет назад.

      Не буди того, что отмечталось,

      Не волнуй того, что не сбылось,—

      Слишком раннюю утрату и усталость

      Испытать мне в жизни привелось.

      И молиться не учи меня. Не надо!

      К старому возврата больше нет.

      Ты одна мне помощь и отрада,

      Ты одна мне несказанный свет.

      Так забудь же про свою тревогу,

      Не грусти так шибко обо мне.

      Не ходи так часто на дорогу

      В старомодном ветхом шушуне.

      <1924>

      «Я усталым таким еще не был…»

      Я усталым таким еще не был.

      В эту серую морозь и слизь

      Мне приснилось рязанское небо

      И моя непутевая жизнь.

      Много женщин меня любило,

      Да и сам я любил не одну,

      Не от этого ль темная сила

      Приучила меня к вину.

      Бесконечные пьяные ночи

      И в разгуле тоска не впервь!

      Не с того ли глаза мне точит,

      Словно синие листья червь?

      Не больна мне ничья измена,

      И не радует легкость побед,—

      Тех волос золотое сено

      Превращается в серый цвет.

      Превращается в пепел и воды,

      Когда цедит осенняя муть.

      Мне не жаль вас, прошедшие годы,—

      Ничего не хочу вернуть.

      Я устал себя мучить бесцельно,

      И с улыбкою странной лица

      Полюбил я носить в легком теле

      Тихий свет и покой мертвеца…

      И теперь даже стало не тяжко

      Ковылять из притона в притон,

      Как в смирительную рубашку,

      Мы природу берем в бетон.

      И во мне, вот по тем же законам,

      Умиряется бешеный пыл.

      Но и все ж отношусь я с поклоном

      К тем полям, что когда-то любил.

      В те края, где я рос под кленом,

      Где резвился на желтой траве,—

      Шлю привет воробьям, и воронам,

      И рыдающей в ночь сове.

      Я кричу им в весенние дали:

      «Птицы милые, в синюю дрожь

      Передайте, что я отскандалил,—

      Пусть хоть ветер теперь начинает

      Под микитки дубасить рожь».

      <1923>

      «Этой грусти теперь не рассыпать…»

      Этой грусти теперь не рассыпать

      Звонким смехом далеких лет.

      Отцвела моя белая липа,

      Отзвенел соловьиный рассвет.

      Для меня было все тогда новым,

      Много в сердце теснилось чувств,

      А теперь даже нежное слово

      Горьким плодом