Под знаком зверя. Восход луны. Тимур Камашев

возьмёшь с собой ещё и это. – Седой достал увесистый мешочек.

      Сутулый жадно схватил золото по привычке озираясь по сторонам.

      – Поскачешь в порт, тебя уже ждут.

      – Когда прикажете приступить?

      Седой, не реагируя на слова сутулого, полностью ушёл в свои мысли.

      – Всё будет выполнено! – прохрипел сутулый и стремительно кинулся к выходу.

      Седой встал и подошёл к окну, всматриваясь в своё отражение в стекле безумными глазами. Его губы беззвучно зашептали что-то пустоте.

      Сутулый выехал в ночь, врезаясь острыми костями в тощие бока лошади, и помчал её в галоп. Путь ему предстоял не близкий, но не опасный. Так что к утру следующего дня он должен был оказаться в нужном месте.

      В порту стоял извечный запах плесени и гнилой древесины. Возле корчмы лежал местный пьяница, уснувший вечным сном. В тёмном углу бродяга уплетал рыбные отходы, озираясь по сторонам, глубоко посаженные глаза, не зная покоя, испугано бегали из стороны в сторону. Местный колорит нарушил всадник, влетевший на уставшей кобыле, доживающей свой короткий век. Он спешился, кутаясь в накидку, защищающую худосочное тело от холодного морского воздуха. Поняв, что его прибытие никого особо не заинтересовало, сутулый всадник оставил лошадь конюху, после чего отправился в доки. По дороге он на мгновение задержал взгляд на бродяге, с чего тот чуть не подавился, усердно запихивая отходы в рот. Сутулый поёжился увиденной картине и пошёл дальше.

      У причала уже ждало вполне примечательное, одномачтовое судно, лениво раскачивающееся на волнах. Команда заканчивала погрузку. Капитан высокий и плечистый томился в ожидании, выковыривая ножом грязь из-под ногтей.

      – Ты опоздал, – сказал он, сплёвывая сутулому под ноги.

      – Спешил, как мог. Ночью дул сильный ветер, пришлось переждать.

      – Плевать. – Капитан в подтверждение своих слов плюнул ещё раз, угодив сутулому на башмаки.

      – Я бы попросил тебя…

      – Ой, да ладно, гнида, будешь вякать, скормлю тебя морским тварям, а седому скажу –, мол сгинул в урагане. Ему всё равно, одним гадом больше, одним меньше. Ясно? – Капитан схватил сутулого за грудки и поднял над землёй.

      Сутулый взмолился дрожащим голосом, истерично пытаясь найти опору под ногами:

      – Всё ясно, Борз, отпусти!

      – Ладно уж, – ухмыляясь, буркнул капитан, отпуская бедолагу. – Отплываем!

      Мощная фигура Борза скрылась на судне, слышны были только крики раздаваемых им команд. Корабль плавно и слегка поскрипывая вышел в открытое море, и вскоре ветер понёс их по волнам к берегам означенного места – Тихой бухты.

      4

      Лучи солнца едва освещали остроконечные пики скал, меж которых рваной раной расположилось ущелье, тихое и безжизненное место. Животные приходили сюда умирать, ища на исходе дней тишину и прохладу. Мертвецкую тишь нарушало недовольное фырканье огромного медведя, животное беспокоил запах гниющей плоти, доносимый порывами ветра, так редко заглядывающего сюда. На медведе верхом восседала женская фигура, скрывающая внешность под чёрной накидкой.